Марика нависла надо мной. В глазах плескалась тревога, сверкали слезинки, из приоткрытых губ валил парок. Кончик золотистой прядки скользил по моей щеке, но я не ощущал его: лицо перекосило, а кожа онемела от холода.
– Ты чего это, – клацая зубами, сказал я, – плачешь, что ли, глупенькая? Так ведь все хорошо. Вот он я, целый и невредимый, благодаря тебе.
– Да нет, это от ветра, видимо, – шмыгнула носом Марика и отвернулась, чтобы я не видел ее слез.
– Ну все, все, будет.
Я хотел погладить девушку, уже и руку протянул, но передумал: страшно мне стало, что я своим путешествием в прошлое могу мир изменить. Некстати вспомнился рассказ Брэдбери «И грянул гром», в котором он подробно описал последствия таких вот приключений. А вдруг я сейчас возьму и растаю, как облако?
Я со страхом в глазах уставился на руку, но та и не думала исчезать. Ладно, хотя бы с этим определились. Пока, видимо, ничего критичного не произошло и пространственно-временной континуум не пострадал от моих действий. Но все равно надо заканчивать с изменением прошлого, а значит, лучше поставить барьер между мной и Марикой во избежание худшего.
Может, такой шаг и был насущной необходимостью, но я почувствовал себя мерзавцем. По всему выходило, что я просто воспользовался Марикой и ее доверчивостью, чтобы затащить в постель, а как нагулялся, так сразу о законах пространства-времени вспомнил и континуум приплел. Ну и кто я после этого, как не сволочь и подлец?
На морозе шинель быстро задубела, покрылась толстым слоем глянца и похрустывала при каждом движении. Галифе с треском сгибались в коленях, словно были сделаны из жести. Сапоги пудовыми гирями висели на ногах и казались отлитыми из бетона. Поразительно, как я с таким весом мог еще идти.
Но самое удивительное заключалось в другом: после такой купели по всем законам и правилам я должен был дать дубака. Должен, но не дал! Хотя поначалу был очень близок к этому, когда внутренности от холода скукожились и превратились в ледяные комочки. Зато сейчас в животе как будто печь затопили. Тепло откуда-то из глубины пупка понемногу растекалось по телу. Быстрее бы уже до конечностей добралось, что ли, а то с ними совсем беда: скрючило, как у артритника, ладно хоть ноги еще передвигаются.
Марика плелась сзади, не сводя с меня глаз, и готовилась в любую минуту прийти на помощь: плечо там подставить, или сбоку подхватить, чтобы не упал. Вот ведь дивчина, а! Я ее отшил, можно сказать, куда подальше послал, а она все равно за мной идет. Хотя куда ей деваться-то? Одной, в чужой стране, да еще и где-то недалеко от линии фронта. Тут и за чертом лысым увяжешься, лишь бы помог до безопасного места добраться.