Мир сразу изменился и из цветного стал сумрачным, наполняясь похожими на свистящий шепот звуками. Очертания предметов размылись. Вокруг каждой вещи появилось темное сияние с извилистыми протуберанцами. Кое-где на стенах проявились знаки в виде стилизованного под стрелу глаза с черным солнцем вместо радужки. Они чем-то напоминали наскальные рисунки и, казалось, были нарисованы коптящим факелом.
Все петроглифы указывали в одну и ту же сторону. Я сделал шаг в том направлении, но неожиданно для себя преодолел около двух метров, словно находился на Луне. Двигаясь по указаниям «стрелок», я очутился в соседней комнате, где увидел еще один загадочный символ, показывающий на заваленный обломками угол. Под завалом пульсировало зеленоватое свечение. Я хотел рассмотреть, что это там светится, но не успел: меня поволокло назад с огромной силой, словно где-то включился гигантский пылесос.
Спустя мгновение губы обжег соленый поцелуй, чуть позже грудь пронзила сильная боль. Я шумно втянул в себя воздух, открыл глаза и увидел Марику. Слезы ручьями бежали по ее черным от копоти щекам, рисуя на них кривые дорожки. Пыльные волосы свернулись в неопрятные космы и висели дохлыми змеями.
– Матка боска, ты жив! – всхлипнула она и провела рукой по лицу, оставляя на коже рваные полосы грязных разводов. – Вставай, милый, надо бежать!
С улицы по-прежнему доносился металлический лязг и рокот моторов, слышались далекие голоса.
– Что произошло?
Я приподнялся на локте и тут же упал на кучу щебня, сильно приложившись затылком о бревно. Оно упиралось в пол под углом, зацепившись за брус мауэрлата криво изогнутыми скобами.
– Тебя бревном приложило по голове. Ты с минуту пролежал без чувств. Я уж, грешным делом, решила, что осталась одна. Вставай, родной, прошу тебя!
Марика потянула меня за руку. Я сжал зубы, сдерживая рвущийся на волю стон, и встал на ноги, стараясь не думать о ноющей груди. Подумаешь, ребра болят. Главное, жив и с Марикой все в порядке. Вспомнив о странных рисунках, я посмотрел на уцелевшие стены. На них ничего похожего на загадочные знаки не было. Неужели мне все привиделось?
А голоса раздавались все ближе. Я различил похрустывающие шаги и слабое позвякивание, с каким откидные приклады «шмайссеров» ударялись о пряжки ремней, короткие очереди в подозрительные кучи хлама. Медлить нельзя, надо действовать! Я подковылял к завалу в соседнюю комнату, из-под которого недавно вырывалось зеленоватое свечение.
– Помоги!
Вдвоем мы быстро вывернули упавшие крест-накрест обломки стропил, отбросили в сторону куски штукатурки и битый кирпич. Под слоем песка и пыли проступил круглый вал с четырьмя лучами внутри. Я смахнул с него серый налет, увидел покрытый черной краской металл с рыжими пятнышками выбоин. Схватился за маховик, с усилием повернул и рванул на себя крышку люка. Та на удивление бесшумно повернулась на толстых петлях. Тонкие струйки песка с шорохом посыпались с краев квадратного проема, исчезая в пахнущей подземельем черной дыре. Вниз вела узкая железная лестница. Я видел только три трубчатые перекладины, остальные терялись в темноте.