«Тигры» неуклонно надвигались. И хотя их еще не было видно, грозный лязг гусениц и сердитое клокотание двигателей раздавались все ближе.
Я полностью выбрался из подбитой машины, заметил тень в конце переулка, вскинул автомат. Трескучая очередь вспорола морозный воздух, и на дорогу вывалилось тело в шинели и каске цвета фельдграу.
Звон в ушах приутих, и это обстоятельство спасло наши жизни. Едва я спрыгнул на кучу битого кирпича, как сзади раздался шелестящий свист.
– Ложись! – заорал я как сумасшедший, сбил Марику с ног и накрыл ее собой. Секунду спустя громыхнуло так, словно рядом ударила молния, земля затряслась, чуть позже с неба обрушился град из обломков.
Когда последний камешек упал на землю, я пошевелился, стряхивая с себя кирпичное крошево, куски штукатурки и обгорелые щепки, с трудом встал на ноги. Повсюду плавала известковая пыль, забивала и без того пострадавшие от удара об руль легкие, мешала дышать. Голова звенела, из ушей текла теплая жидкость. Я мазнул ладонью по щеке, посмотрел на измазанные красным пальцы.
Три Марики стояли на ногах и что-то говорили мне, дергая за рукав и показывая руками в сторону. Я ничего не слышал, кроме басовитого гула, но по содроганию земли понял: девушки показывали на танки, вернее, на место, откуда они должны были вот-вот появиться.
Видимо потеряв всякую надежду достучаться до моего сознания, Марика схватила меня за руку и потащила за собой. Я ковылял, спотыкаясь на каждом шагу и еле переставляя ноги, но не выпускал оружие из рук. Контузия постепенно отпускала. В глазах уже не троилось, но остался муар, будто я смотрел на мир через полиэтиленовую пленку. Понемногу возвращался слух: сквозь непрерывный гул я различал тихий хруст камней под ногами, чуть слышное поскрипывание битого стекла и слабый рокот моторов.
Вверху кузнечиком застрекотал автомат. Пули защелкали по стенам. Марика пригнулась, вскинула руку. «Парабеллум» в ее ладошке несколько раз дернулся и затих. С крыши свалился «шмайссер», а потом с глухим шлепком на дорогу рухнуло тело.
Впереди неожиданно появились четыре пехотинца. Я, не целясь, выпустил длинную очередь от бедра. Ровные стежки пулевых отверстий прошили немцев наискось. Поверженные враги еще падали, согнув ноги в коленях, а я уже втолкнул Марику в соседний дом.
В это время ухнула пушка одного из «тигров». Снаряд угодил в полыхающий бронетранспортер. Боеукладка рванула с оглушительным грохотом. Сорванная взрывом башня пробила крышу нашего укрытия, пронеслась в метре от меня и, пронзив пушечным стволом стену, застряла в змеящейся трещинами пробоине. На какой-то миг наступила звенящая тишина, потом раздался противный скрип, и проломленная крыша с треском и грохотом рухнула в дом, подняв при этом тучи серой пыли.