Битва с лишним весом – всего лишь один из таких способов.
* * *
Каждая история ненависти к себе и борьбы с собственным телом начинается в семье с отношений с самым близким, самым главным человеком в нашей жизни – мамой. Не хочется нагружать мам чувством вины, но приходится признать: главные демоны, с которыми человек сражается иногда всю жизнь, вырываются на свободу в тот момент, когда что-то нарушается в отношениях между матерью и ребенком.
Почти всегда в самом начале битвы с лишним весом, реальным или воображаемым, лежит другая драма, драма женщины, готовящейся стать матерью или уже родившей ребенка. Послеродовая депрессия, невозможность принять и полюбить малыша из-за обстоятельств его рождения, синдром сироты у молодой матери (он проявляется в том, что женщина бессознательно ждет, что ее малыш заменит ей родителей и, тоже бессознательно, рассчитывает получить от него заботу и материнскую любовь)…
На будущее отношение человека к своему телу влияют преобладающие в обществе стратегии обращения с детьми в раннем возрасте. Лет 30–40 назад матери, запуганные педиатрами и популярными книжками по воспитанию (например, доктора Спока), старались лишний раз не брать на руки своих младенцев, чтобы не избаловать. Дефицит раннего телесного контакта с любящим взрослым то и дело обнаруживается в отношении к себе и к своему телу у вполне взрослых и благополучных людей. Те, кто привык в младенчестве плакать в одиночестве в своей кроватке или коляске, с трудом просят о помощи и предпочитают не обращать внимания на свой дискомфорт, продолжая и во взрослой жизни чувствовать себя в одиночестве.
* * *
Для младенца мама – единственный источник информации о себе и о мире. Довольно долго он сам, все, что вокруг, и мама остаются в его представлении единым целым. У мамы, частью которой он был совсем недавно, уникальная роль: восприятие ребенком мира и самого себя в нем зависит от того, как она чувствует себя, как относится к младенцу и как умеет это чувство передать. Мама для малыша – его продолжение, его вселенная.
Всемогущий, он умеет управлять этой вселенной. В реальности малыша мамины эмоции могут относиться только к нему. Только он заставляет ее радоваться, чувствовать себя счастливой или огорчаться.
Если мама смотрит на ребенка без радости, если ее лицо в слезах или печально, значит, вселенная им недовольна, отвергает его и брезгует. Грустные глаза матери, обращенные к младенцу, прежде всего сообщают, что с ним, с младенцем, что-то не так. Как-то при мне одна мама рассказывала с умилением о том, какой чуткой была ее дочь в трехмесячном возрасте. Как-то она в очередной раз сильно повздорила с мужем и плакала, качая на руках свою маленькую девочку. «Дочка посмотрела на меня, из глаз ее полились слезы. Она поняла, как мне плохо». Не знаю, как бы эта женщина отнеслась к тому, что слезы ее маленькой дочки были действительно вызваны горькими эмоциями, но не оттого, что малышка жалела свою маму (для этого у младенцев еще нет ни психических механизмов, ни опыта), а оттого, что маленькая девочка остро чувствовала себя плохой и негодной, ведь мама плачет и кажется несчастной, когда смотрит на нее.