Подбегаю к санитарам.
— Мужики, что случилось?
Те, приняв меня за простого зеваку, лишь небрежно отмахиваются, не мешай мол работать.
Ошарашенно смотрю по сторонам в поисках кого–нибудь, кто смог бы объяснить ситуацию. В этот момент из подъезда выбегает Марья Андреевна, в пальто поверх халата, вся в слезах, в руках у нее какая–то папка с документами.
— Марья Андреевна, что случилось?
— Потом, Дим, все потом. — отмахивается она.
Маша запрыгивает в салон кареты скорой помощи, а я остаюсь теряться в догадках и в тысячный раз жалеть, что бросил курить.
Как же так? Уж больно прикипел к ним душой. Когда я переехал в этот дом, у нас сразу завязались теплые соседские отношения. Я в шутку звал ее по имени–отчеству. Маша с восемнадцати лет одна растила дочь. И несмотря на свои 36, выглядела очень соблазнительно: сказывалась йога, пробежки и здоровое питание.
Мужика в доме не было, вот они и бегали ко мне по всяким мелким бытовым делишкам. Я им кран починю, они меня ужином накормят. Обе красотки и самые, что ни на есть душевные женщины.
Сидел как–то у них в гостях, смотрел на обоих и спросил сам себя: «Вот представь, Дим, если бы тебя на необитаемый остров выкинуло, ты бы с кем из них там захотел остаться?». И ведь не смог я даже себе на этот вопрос ответить.
В магазин так и не сходил и следующие три часа провел у окна, ожидая появление Маши. Когда во двор заехало такси, я вышел на лестничную площадку. Маша медленно поднималась на третий этаж, а звук ее шагов эхом разносился по подъезду. Наконец она дошла до нужного пролета и, заметив силуэт, мешающий ей пройти, вышла из транса и сфокусировала на мне взгляд.
— А, Дим, ну ты заходи. — сказала Маша тихим безразличным голосом и начала отпирать дверь.
Когда мы сели на диван, она заговорила, крутя кольцо на пальце и смотря в одну точку отрешенным взглядом:
— Все дело в этих проклятых игровых капсулах! Она там слишком надолго задержалась и вроде как теперь в …в… — Маша закатила глаза вверх, вспоминая слово, — вирт–коме. Врач что–то говорил про то, что ее сознание застряло в игре. Он много мне всего объяснял, но я ничего не помню, все как в тумане. Понимаешь, погибла моя девочка! — на последней фразе ее голос сорвался, Маша завыла и уткнулась мне в плечо.
— Значит, Алиса все–таки нашла путь в Зазеркалье. — задумчиво протянул я, прикидывая, что делать, и успокаивающе поглаживая Машу по волосам. — Ну, во–первых, не погибла, а в срыв ушла. Во–вторых, то, что ее вытащили из капсулы — еще не конец. Ее разум оцифровался, она сейчас живет в игре, наслаждается бессмертием. Лучше нас с тобой себя чувствует.