— С кем? — изумилась я, невольно подавшись вперед.
— О! Вы о ней не слышали? Обязательно посетите любую из лавок. А лучше — центральную. Познакомитесь с самой Хризантемой. Оригинальная старушка. Она разводит особенные сорта цветов. Скрещенные виды. Неувядающие. Когда они с Лучистым познакомились, Хризантема держала одну единственную лавку. Но у парня нюх на выгоду. Он предложил даме продавать необычные цветы в других Долах. Они организовали общее дело и с тех пор процветают — в прямом и переносном смысле.
— Занятная история, — протянула я задумчиво.
Никогда бы не подумала, что Эйван уйдет из семейного винного бизнеса. Еще в юности он фонтанировал идеями, как расширить производство и ассортимент вин.
— Занятная, — кивнул Роэн, делая большие глаза, как взрослый, рассказывающий детям увлекательную сказку. — Но это лишь одна сторона истории Лучистого.
— У него есть жуткая вторая личность? — подыграла я весело.
— Есть, — режиссер тяжко вздохнул. — Лучистый — жуткий ловелас. Меняет девушек гораздо чаще, чем перчатки. Имейте в виду, когда пойдете его допрашивать, вы в его вкусе.
Захотелось сострить, мол, Роэн истинный джентльмен, раз печется о моей репутации и благочестии. Но язык не повернулся. Сердце кольнул шип ревности. Во время короткой встречи Эйван и не скрывал, что предпочитает короткие романы без обязательств. Но в интерпретации Роэна это звучало гораздо отвратительнее.
Интересно, если б жизнь сложилась иначе, сумела я бы остаться для Эйвана единственной? Или б коротала одинокие вечера, пока супруг развлекается на стороне?
— Думаете, Лучистый и Надин… — начала я, подавив горечь.
Но Роэн выставил вперед ладони.
— Чего не знаю, того не знаю. Однако Лучистый производит впечатление человека расчетливого. Зачем усложнять себе жизнь связью с домработницей соседей, когда он и так получает любую женщину, которую захочет.
Невидимый шип вошел глубже.
Получает любую… Зачем усложнять…
А если Эйван потерял бдительность и усложнил себе жизнь? С Надин? Она хотела большего — вырваться из круговорота унылого беспросветного существования. А богатый красавчик из соседней квартиры — идеальный кандидат в спасители.
Нет! Еще раз нет!
У меня не получалось записывать Эйвана в убийцы. Я же знала его. Пусть восемь лет назад. Но знала. Люди меняются. Но не настолько, чтобы вонзить нож в спину молодой женщины и оставить ее умирать в луже крови.
— Релия, у вас есть еще вопросы? — голос Роэна вернул меня в театр. — Вот-вот начнется репетиция. Завтра у нас премьера. Детектив.
— Правда? На это я бы посмотрела.