— Квентин, скажи что-нибудь, — попросила я нервно и пожалела об этом.
Он заговорил. Механическим голосом робота.
— Угодник. Порядковый номер 9117. Серия VIP. К вашим услугам. Выполняю любой каприз, воплощаю в жизнь любую фантазию. Каким будет ваш заказ?
— К-к-квентин? Пожалуйста, скажи, что это шутка! — взмолилась я, понимая, что никаким розыгрышем тут не пахнет.
Напарник проговаривал запись из заводских настроек. Первозданным голосом, непохожим на человеческий. А это значило… Это значило, что все остальные программы стерты. Уничтожены. Безвозвратно. Память агрегата девственно чиста. Всё. Конец.
Вот тебе и разумный робот. Со свободой выбора.
— Угодник, — завел он всё ту же песнь. — Порядковый номер…
Я сделала шаг назад. Еще один и еще. Пятилась, пока не уперлась в стену. Ноги подкосились, и я съехала на грязный пол. Схватилась за голову, плохо представляя, что делать дальше. Что мне делать ДАЛЬШЕ. Со слетевшим с катушек агрегатом. И без него.
В голове была жуткая каша из разрозненных мыслей и образов. Но больше всего напугали не вид или голос робота, а моё восприятие произошедшего. Я десятки раз мысленно обзывала напарника железякой и жестянкой, обсуждала с ним отличия роботов от живых людей, но никогда — НИКОГДА! — не осознавала до конца, что Квентин не человек. Теперь истина навалилась непосильным грузом, способным раздавить, переломав все кости.
Не человек. Машина. Неспособная чувствовать. Сопереживать. Любить.
После побега из лаборатории Лиира я перелопатила в сети немало информации об угодниках. Для понимания, с кем связалась. В материалах, предназначенных для потенциальных клиентов и клиенток, подробно описывались возможности агрегатов. В частности, их способность сканировать организм человека, реагируя на любые изменения. Поэтому угодники — идеальные любовники, они улавливают реакцию партнеров, так сказать, в онлайн-режиме и умело подстраиваются.
Однако в материалах речь шла исключительно об интимной стороне дела, а не реальной жизни, ведь в ней угодники и не участвовали. Какой Квентин в постели, я не имела понятия, но во всем остальном он не торопился подстраиваться, по любому поводу высказывал свою точку зрения и пекся о собственном удовольствии, будь-то уход за кожей, треклятый шопинг или обильное общение с девицами всех мастей.
Его поведение не вписывалось в стандарты, и я забывала, кто он такой.
Точнее, предпочитала не думать…
— Угодник. Порядковый номер…
Квентин всё не затыкался, повторяя, как заведенный, приветственную речь. А я смотрела на него, ощущая себя ребёнком, потерявшимся в огромном городе. Одна! Опять одна против всего мира. От этой мысли скрутило всё внутренности. Вот-вот стошнит. Но вместо ожидаемого спазма накрыла злость.