Мы встретились у входа концертного комплекса. Я прибыла на такси-лёте при полном параде: в строгом, но элегантном черном платье, туфлях на высоченных каблуках и «боевым раскрасом» на лице, то есть макияжем в холодных тонах. Бывший жених оценил марафет, расплылся в улыбке довольного кота, явно решив, что вечер не закончится концертом. Я не стала его разубеждать, позволила поцеловать руку и сопроводить в зал, к удивлению, оказавшийся камерным, а не огромным.
Едва мы устроились в мягких креслах, а я положила поближе к Эйвану сумочку, в которой лежало запрограммированное на преступление устройство, дражайший кавалер выругался под нос.
— Прости, — тут же исправился он. — Я сдал личный экран в гардероб вместе с пальто.
Вот тут я сама чуть не выдала нечто громкое и непристойное в духе Инги Брир, но вовремя сдержалась. Покачала назидательно головой и предложила:
— Сходи за ним.
Но Эйван поленился.
— Не стоит. В гардеробе с экраном ничего не случится, а срочных звонков быть не должно.
Настаивать я не посмела, чтобы не вызвать подозрений, а сама мысленно ругала паразита последними словами. Вот что, прикажете, делать? Устраивать продолжение вечера? Но как организовать нахождение экранов на расстоянии полутора метров? Речь не о паре минут. Да, можно предложить Эйвану прогуляться после концерта, однако для драгоценного кавалера это прозвучит, как намек на продолжение. А я сегодня планировала поставить жирную точку в нашем затянувшемся общении.
— Начинается, — шепнул бывший жених с легким задором, как мальчишка в магазине робототехники.
Я погасила гнев, перевела взгляд на сцену и обомлела.
Вивиан Хризантема походила на… Проклятье! Она походила на угодницу!
У нее не было розового парика, как у пропавшей Эшли Логан. Темно-русые волосы парикмахер собрал в узел. Не было облегающей открытой одежды, как у настоящих девушек-роботов, оказывающих интимные услуги. Платье она выбрала скромное, свободно струящееся по стройной фигуре. Никаких оголенных участков. Только шея и кисти рук. Но кукольное лицо, почти не человеческое, а будто созданное из пластика и искусственной кожи или, как в старину, из фарфора, давало массу новых поводов подозревать Эйвана в похищении девиц.
Может, те четыре любительницы маскарада воплощали для него недоступную Вивиан?
Племянница Клары Хризантемы запела. Голосом, не вяжущимся с ее кукольной внешностью. Глубоким, низким и насыщенным. Что-то оперное — из популярной классики. Потом киношные баллады, те, что рассказывали о несбывшемся, о горьком и разбившемся вдребезги. Я не могла оторвать от певицы глаз, наслаждаясь ее даром — иначе не назовешь. Смотрела и смотрела, пока случайно не перевела взгляд на бывшего жениха.