Лизетта в разговор не вмешивалась, стояла рядом, стараясь не смотреть в глаза отцу Гастона. Но едва муж вошел внутрь, вынудив родителя потесниться, шагнула следом.
Уильяма Ла-Пьера сообщение сына не впечатлило.
— О, тебе теперь есть чем гордиться! Разбитой физиономией главного увальня столицы!
— Тебе больше не удастся меня задеть, — Гастона трясло от волнения, но он отчаянно храбрился, зная, что эмоции — следствие влияния медальона. — Отдай то, что прошу.
— Да я тебя! — отец замахнулся, но промедлил, явно вспомнив дневную попытку.
Гастон воспользовался заминкой и расстегнул рубашку, под которой прятался второй медальон — тот, что приносил удачу.
— Рискни. И снова пострадаешь.
О, да! Это следовало сделать, хотя бы ради отцовской реакции. Он открыл рот и попятился, столкнувшись с прибежавшей на ругань матушкой.
— Отдай ты ему эту побрякушку! — велела она. — Его же собственность! И пусть убирается вон. Всё равно не принес ничего, кроме проблем и огорчений.
Гастон с Лизеттой растерянно переглянулись. Как это «его собственность»?
— Твоя-твоя, — подтвердила Инесса Ла-Пьер раздраженно, пока муж прикрывал руками грудь, желая защитить любимую «игрушку» — На тебе эта штука была, когда ты к нам…э-э-э…прибыл.
Лизетта охнула, быстро смекнув, в чем смысл странного слова, а Гастон лишь бестолково таращился на мать. Прибыл? Откуда прибыл?
— О чем ты, матушка?
— Никакая я тебе не матушка! Согласилась я тебя принять — нагулянного. И то лишь потому, что долг у меня был перед отцом твоим неоплатный. Надеялась, человеком сделаем, отправишься богам служить. Но не оправдались надежды. Никудышный ты.
Гастон смотрел на женщину, которую любил, несмотря на строгость в воспитании и отказ защищать его перед жестоким отцом, и всё еще не понимал. Не желал понимать. То есть, он прекрасно догадался, о чем речь. Не дурак же. Но разум отказывался верить. Родители, пусть и не самые идеальные, всегда оставались чем-то незыблемым.
А теперь… теперь…
— Вон! — старший Ла-Пьер показал пальцем на дверь, совершив фатальную ошибку.
У Гастона сдали нервы, он схватил папеньку за грудки и толкнул в стену. Но мгновение спустя сам оказался на полу, а дальше… дальше грохнуло так, что заложило уши. Отец и сын разлетелись в сторону, здорово приложившись кто спиной, кто затылком. Медальоны явно не захотели сражаться друг против друга.
— Помогите! Убивают! — завопила Инесса Ла-Пьер.
Хорошо, что Лизетта сориентировалась. Пока свекор растерянно моргал, приходя в себя, наклонилась над ним и сорвала цепочку с шеи.
— Бежим! — она подтолкнула лежащего на полу мужа. — Шевелись!