— Бесплодны, — бросила я хмуро.
Что ж, принимается. Желание ведьмы иметь внуков — вполне объяснимо.
— Но есть и другая проблема — твое происхождение. Я сейчас не о рождении вне брака. Это глупые предрассудки. В тебе течет кровь Ван-се-Росса — сильная и благородная, что мне импонирует. Однако…
— Есть и другая половина, — перебила я, заговорив сквозь зубы. — Неизвестная половина. Дурная кровь, судя по… обстоятельствам.
Меня смерили долгим и пристальным взглядом. Но не злым, а, скорее, разочарованным.
— Оставим эту тему, — предложила Габриэла. — Лучше расскажи, как ваши дела с Ульрихом?
Я на мгновение закусила нижнюю губу. И что на это ответить? Признаться, что не получала от него ни единой весточки, или солгать и заверить, что всё прекрасно?
Нет, второй вариант будет ошибкой. Истинная ведьма меня проверяет, а вранье лишь подтвердит, что ее сын сглупил, выбрав столь никчемную особу.
— До каникул всё шло прекрасно, — ответила я, глядя в сторону. — Сейчас, надеюсь, тоже.
— Он не пишет?
— Пока письма не приходили.
— Тебя это тревожит?
— Я солгу, если отвечу «нет». Но не спешу с выводами, ибо уже наступала на эти грабли, когда узнала о Делии. Наверняка, молчанию Ульриха есть объяснение.
Лицо Габриэлы осталось беспристрастным. Не поймешь, как восприняла мои слова. Она молчала, явно не желая их комментировать.
— Вам не понравился ответ? — спросила я прямо. Иначе изведусь, гадая, что на уме у этой дамочки.
Она сорвала с куста розу. Без стебля. Только сам цветок. Подержала на ладони и сжала пальцы, сминая нежные лепестки.
— Любовь похожа на прекрасный, полный жизни цветок, — проговорила жестко. — Но все прекрасные цветы так легко уничтожить. Одним движением. Мгновение, и остается лишь месиво. Или прах.
Габриэла раскрыла ладонь, продемонстрировав то, что осталось от розы. Хотелось отвернуться, но я заставила себя смотреть на безжалостно уничтоженную красоту.
— Твой ответ неплох, девочка, — добавила она, ни капли не смягчившись. — Но впереди еще многое предстоит. Легко не будет. Никогда. Не уверена, что тебе хватит сил справиться. Душевных сил, Лилит…
* * *
Я думала о словах ведьмы весь остаток дня, пока помогала Рашель пересаживать в новые горшки бегонии, ирисы и фиалки. Соседка призналась, что обожает ухаживать за цветами, это ее успокаивает, позволяет отрешиться от проблем. Я бы тоже не отказалась… нет, не отрешиться, а кое в чем признаться. Рашель при всем высокомерии и капризности настоящей аристократки умела рассуждать здраво. А мне бы пригодилось мнение со стороны и, что греха таить, совет, как вести себя с матушкой Ульриха. Увы, разговор не представлялся возможным. Приходилось вариться в собственном соку, и к вечеру я, впрямь, ощущала себя слегка подкоптившимся блюдом.