Этот вопрос тревожил и Рашель, которая белая, как мел, поджидала меня, расхаживая туда-сюда по спальне.
— Ты в порядке? — спросила она, едва я перешагнула порог. — Что это было?
Я пожала плечами. Какой смысл гадать? А четкого ответа нет. Ни у кого. Однако Рашель не отставала, и пришлось повторить слова Габриэлы.
— То есть, ты умеешь так делать, потому что мог твой… хм… мужчина в костюме шута?
Я горько засмеялась, и осознала вдруг, почему злюсь. Ведь это не шут с карнавала «поспособствовал» моему появлению на свет, а кое-кто другой, на близость с которым Маргарита Ван-се-Росса вряд ли соглашалась. А я… я не хотела иметь с ним ничего общего. В том числе, силы. Теперь мне даже дружба с Гвендарлин показалась не даром, а проклятьем. Это ведь тоже не талант Марго.
Ох… А ведь я проявила «ведьмовскую» способность, когда думала о синих коридорах. Неужели, здесь есть связь?
— Не расстраивайся, Лилит, — попыталась утешить Рашель. — Посмотри на это с другой стороны. У тебя появилось полезное умение. Полезное и для тебя, и для ордена.
Но я отмахнулась, не считая папенькины «подарки» пользой.
* * *
Поспать не получилось, тяжкие думы не позволили. Я лежала, глядя на синюю ткань полога, и гнала прочь тревогу. Тишина казалась звенящей, хотя за окном господствовал ветер. Но звукопоглощающие чары на стеклах не позволяли его вою и скрипу веток проникнуть внутрь. Я бы не отказалась их услышать. Всё лучше, чем ждать, что в глубине замка раздастся голос Гвенды Ван-се-Рмун, зовущий на смертельное рандеву.
Однако она молчала. Не могла звать. Или пока не считала нужным.
В четвертом часу ночи я поднялась и растолкала Рашель.
— Еще же темно, — пробурчала она спросонья.
— То есть, рассвет ты встречать не намерена? — спросила я, подавив смешок.
— Ой! — соседка вскочила и наступила на хвост Урсула.
Тот зашипел, чуть не доведя ее до приступа. Не цапнул за ногу, и на том спасибо.
Пока Рашель наводила марафет, я успела бы десять раз собраться. В итоге на крышу мы поднялись последними. Нас встретили хмурыми взглядами. Но вряд ли дело было в опоздании. Подозреваемых в убийстве не считали достойными такой почести, как встреча первого рассвета года. Мол, могли бы и отказаться. Рашель немного смутилась, но я и не подумала этого делать. Размечтались! Уж кто-то, а я заслужила дар Гвендарлин.
Едва мы заняли отведенные места, вперед вышел Рэм Дюваль, дабы произнести приветственную речь. Наши взгляды встретились, и пробрал озноб. Почудилось, чёрные глаза принадлежат не директору, а кое-кому другому — мужчине, с которым я встречалась внутри близнецов. Мужчине, готовому принести в жертву всех в колледже ради себя и любимой женщины. И плевать, что она — само зло.