Затянувшееся молчание нарушил стихийник, воспоминания об общении с которым вызывали у Мари раздражение и досаду — глава объединенной сыскной канцелярии Дот Циаби. Тот самый, который по словам Бо Орфи, шевелил усами в «великом гневе».
— Можете опустить руку, милочка, — сердито велел он девушке и без толики почтения глянул на Инэя. — Да, мы удовлетворены, Ваше Величество, если данное слово подходит к ситуации.
— Мы были бы гораздо больше удовлетворены, — перебил главного сыщика Злат Орса, — если б Король объяснил, что творится в его вотчине! Думаю, все согласятся, что именно Зимний Дворец в последнее время становится центром неприятностей. Погодник убивает Королеву Хладу, — Повелитель Осени принялся показательно загибать пальцы. — Из-за небрежности подчиненных по всей стране с неба сыпется пепел. Я уже не говорю, Инэй, о твоей последней жене-самозванке Кире Норде и её дяде-экспериментаторе, павшем в схватке с тобой.
Его Величество хотел ещё что-то добавить, но вмешалась Веста, легонько постучав ладонью по столу. А у Мари сжалось сердце. В темном лесу она не разглядела жутких чёрных кругов под зелеными глазами матери и болезненно-серого оттенка кожи.
— Согласна, Злат, грехов у детей Зимы накопилось немало, — Королева выразительно посмотрела на Инэя. — Однако сегодня мы собрались здесь не ради воспоминаний о прошлом. На повестке дня более глобальная проблема. Опасность грозит всем нам.
— Вот именно! — не желал униматься Орса. — Кто-то из них распространил мерзкое вещество, а страдать должны мы все! Будь моя воля, я бы не стал им помогать!
— И правильно! — добавил Агуст, до этой минуты молчавший, но глядевший на Инэя исподлобья. — Пускай сами разбирают и…
— Молчать!
При звуке грозного, чуть хриплого женского голоса все в зале вздрогнули и невольно представили себя за партами в лиловых формах. Разумеется, это была Корделия Ловерта. Кто бы ещё посмел приказывать Королевским особам!
Открыв рот, заместительница директора Академии не собиралась замолкать.
— Вздорные мальчишки! — выплюнула она, не замечая наступившей пронзительной тишины. — Хорохориться и разглагольствовать будете в своих Дворцах перед подданными. Здесь от вас требуется реальная помощь, а не демонстрация ораторского искусства. Не хотите помогать, возвращайтесь по домам. И надейтесь, что мы управимся без вас!
Никто не посмел возразить Ловерте, хотя Агуст побагровел, как свекла, а с лица Злата, наоборот, исчезли все краски, будто втянулись внутрь. Неважно, кем они являлись, и какой властью обладали, Ловерта непостижимым образом умудрялась оставаться для всех строгим педагогом, которого привыкли беспрекословно слушаться.