Инэй и Веста уже обменивались предписанными сценарием любезностями. Гостья благодарила за приглашение, хозяин выражал надежду, что соседи останутся довольны посещением Зимнего Дворца. Оба вели себя подчеркнуто вежливо, но достаточно холодно, как и полагалось представителям кланов Дората и Флорана, не слишком жалующих друг друга столетиями. Сердце Мари вновь захлестнула горечь. Захотелось, чтобы встреча полная притворства поскорее закончилась.
— Погода, как и заказывали, — говорила тем временем Веста, беря тайного супруга под руку. — Тепло почти, как Летом, ветер южный, на небе ни облачка.
— Благодарю, — кивнул Инэй, ведя спутницу к выходу. — Мастер будет доволен. Он обещал устроить сюрприз в твою честь. Но сначала официальная часть. Нас ждёт моя матушка, и терпение, боюсь, не входит в список её добродетелей.
Мари, идущая за родителями вместе с остальными юными стихийниками, с трудом сдержала улыбку. Это было ещё мягко сказано. Северина никогда не любила правящее Весеннее семейство, и в настроении, наверняка, пребывала отвратительным. Ведь Веста свергла с трона Эллу — марионетку, полностью готовую к сотрудничеству.
В коридоре процессия разделилась. Дронана и Верну отправили вслед за Величествами, видимо, ждать их возвращения перед дверью в обеденный зал. Грэм предложил услуги в качестве экскурсовода Ролину Саттеру и незнакомке с болотными глазами. Яну и Дите приказал идти с ними. Мари кивнула Витту Мурэ и зашагала прочь — проверять, как продвигается подготовка к представлению.
Едва вышла на крышу, лица коснулись теплые солнечные лучи. Веста не преуменьшила, описывая сегодняшнюю погоду. Над пятью разноцветными Замками царило почти настоящее Лето, что было только на руку и актерам, суетящихся у возведенной собственными силами сцены, и будущим зрителям, для которых дворцовая стража как раз расставляла скамейки.
— О, легендарная дочь Зимы, — поприветствовал Мари Содж Иллара, контролирующий последние приготовления со сцены.
Но не успела стихийница ответить Мастеру, как из-за кулис выскочил Кристоф Рум, лишившийся в прошлом году погодного дара из-за настойки Рейма, случайно попавшей в рябиновый морс зу Волонтрэ. Мальчишка был в образе: шляпа с пером прятала непослушные черные вихры, на поясе висела бутафорская шпага, на ногах красовались сапоги со шпорами.
— Эй, Ситэрра, ты Яна не видела?
— Он в свите, но на спектакле обязательно… — девушка запнулась, потому что Содж наградил юного актёра подзатыльником. Не больно, но показательно.
— Что значит «эй»? — поинтересовался он у мальчишки. — Рум, ты как разговариваешь с секретарем Его Величества? Вон с моих глаз, негодник! — и когда Кристоф шустро унёс ноги, Иллара-старший проворчал. — Знал бы, паразит, кому обязан всем, что имеет.