— Надо поговорить, Фолк.
— Уже поговорили. Днем.
— Не договорили. Спасибо летающей мебели.
— Угу. А сыпь ты уже вывел, герой-любовник? — Линда криво усмехнулась.
Видел бы кто другой эту ведьмовскую усмешку, кинулся б наутек и долго прятался в шкафу. Но Донована не проняло.
— Ты за мою «работоспособность» не переживай. И не с такими финтами оскорбленных девиц справлялся. Мелко плаваешь, ночная ведьма.
Но прежде чем Линда успела оскорбиться и достойно ответить, Донован бросил, будто невзначай:
— Кстати, ты прошла проверку, Фолк.
Она резко остановилась.
— Какую еще проверку? — поинтересовалась вслед отъезжающему авто. Донован не сразу нажал на тормоза.
— На профпригодность, Фолк. Когда отказалась со мной спать. Сказала бы «да», искала б новую работу.
— А как же…
— Предыдущая ночь? — усмехнулся Донован, опуская стекло ниже. — Я не знал, кто ты. Незнакомка из бара — отличная подруга на одну бездумную ночь. Дабы отвлечься и снять напряжение. У меня нет привычки тащить в постель сотрудниц.
Линда чуть не брякнула, мол, а как же девица, из-за которой закончился брак и рухнула карьера в столице, но вовремя прикусила язык. В буквальном смысле.
— Кстати, насчет адвокатов пострадавшего мужика, можешь расслабиться, — посоветовал Донован. — Они больше не сунутся. Я позаботился. Но в патруле придется поработать. В следующий раз сначала десять раз подумаешь, прежде чем насылать порчу на начальство.
Линда окончательно растерялась. Позаботился? С какого перепуга?
— А как же требования извиниться перед пострадавшим?
— Да пошел он куда подальше. Пострадавший не он, а сын. Увидимся, Фолк…
Красное авто поехало дальше — в ночь, а Линда так и осталась стоять на тротуаре выбитая из колеи.
Черти и лешие! Это что сейчас было?! Очередная проверка, или босс решил приподнять маску, чтобы показать истинное лицо?
Нет, чушь собачья. Никаких масок у Донована нет. Он просто мужик с заморочками.
Ну его в пекло…
Ночью снова приснился старый сон. О взрыве. Об огне, что плясал на руинах восьмиэтажного здания. Линда смотрела и смотрела, как пламя уничтожает ее будущее, и не разрывала кошмар. Будто чего-то ждала. Быть может, фигуры, что померещилась в прошлый раз. Но она не появилась. Зато на стыке сновидения и реальности, послышался знакомый голос — глубокий и нежный:
«Люблю тебя, малышка…»
Линда проснулась в слезах. Долго умывалась, а затем сидела на подоконнике, смакуя кофе, и смотрела на вечерний город. Думала о Калибе и несбывшейся жизни. Как бы банально это ни звучало, Линда считала, что они проживут вместе до старости. Так бы всё и случилось. Без сомнений. Они с Калибом доказали, что идеально подходят друг другу. Линда не обманывала себя. Не идеализировала жизнь с покойным мужем. Они провели вместе восемь лет. Через многое прошли. Знали друг друга. По-настоящему знали.