— Нет, — Линда с трудом удержалась от желания кинуться Калибу на шею и уткнулась лицом в букет, изображая, что вдыхая аромат. Побоялась, что иначе разревется от радости как распоследняя клуша.
— Прости за отца, — парень кивнул на извергающего угрозы профессора Фолка. — Но я не позволю еще хоть кому-то встать между нами. Собирайся, Ли. Мы уезжаем. Навсегда.
Она не спросила, куда Калиб планирует ее отвезти, и на какие средства они будут жить. За десять минут собрала сумку, положив туда лишь самую необходимую одежду и немного драгоценностей — тех, что достались в наследство от бабушки с маминой стороны. На них отец прав не имел и обвинить в воровстве не мог. А потом просто вышла из родного дома, не обернувшись, и села в скромную серую машину рядом с любимым, ни о чем не жалея и совершенно не боясь будущего.
— Я получил кое-какие деньги, — оповестил Калиб, уверенно ведя автомобиль по улицам Беркута. — Оказывается, служба опеки прежде, чем передать меня дяде, позаботилась о мамином имуществе. Квартиру продали, а деньги положили в банк под проценты. Я узнал об этом после совершеннолетия. На первое время нам хватит. А дальше мы что-нибудь придумаем.
Линда не сомневалась, что так и будет. Они обязательно придумают. Вместе.
— Ли, как смотришь на идею проехать на машине по стране? Отправиться в путешествие, чтобы побыть друг с другом, наверстать упущенное? Не прятаться?
О, да! Она смотрела на идею очень даже положительно.
Так они и сделали. Целых полгода ездили из города в город, останавливались в самых живописных местах, набирались впечатлений на жизнь вперед. А, вернувшись в Беркут, поженились, чтобы остаться вместе до старости и умереть в один день…
Увы, не получилось. Калиб захотел иначе…
* * *
В дверь постучали. Линда поднялась с дивана, вытерла слезы. По дороге посмотрела в зеркало. Лицо даже не припухло. Магический грим, наложенный утром, еще работал. Не позволит никому увидеть проявление слабости.
— Заходи, — пригласила Линда Пьера. Бледного, как покойника, Пьера.
Значит, изучил видео с камер. Увидел Калиба. И теперь понятия не имеет, что сказать.
— Говори, как есть, — велела она.
Но Пьер мялся.
— Тут такое дело, подруга, — начал он и замолчал, отводя взгляд.
— Да говори уже! — разъярилась Линда. — Не топчись в углу, как девственница в борделе.
— Тьфу! — робость Пьера рукой сняло. — Язык у тебя без костей. Скажу всё, как есть. Но лучше присядь, Ли. Давай же, не стой, как… хм… Просто не стой.
— Лешие с тобой, — Линда плюхнулась в кресло, закинула ногу на ногу. — Я слушаю.
Она хорохорилась. Еще как хорохорилась. А сердце частило так, словно вознамерилось пробить грудную клетку и взмыть ввысь. Или чтоб разбиться в кровь об пол…