Ангрбода толкнула меня, когда член запульсировал, впиваясь своим телом в мое. Толчок ее бедер начал сдвигать океан меда в желудке, пока я не почувствовал жжение желчи в задней части горла. У меня было достаточно времени, чтобы подумать, как было бы прекрасно, если бы меня вырвало прямо на ее грудь, когда она вонзила свои ногти в мою голову и издала резкий, победоносный крик. Оргазм Ангрбоды сомкнулся вокруг меня, ее тело крепко сжалось, засасывая мое семя глубоко внутрь. Движение наших тел замедлилось, оставив мне возможность отдышаться короткими, сдавленными вздохами.
— О, клянусь всеми этими грязными мирами, Локи, — задыхаясь, проговорила Ангрбода. — Ты что, блин, плачешь?
Я замер, схватившись за нити магии, обернутые вокруг моего тела. Они жужжали и кружили вокруг меня, бешено вращаясь. К черту быть пьяным. Неужели я позволил своим иллюзиям соскользнуть? Я открыл рот, чтобы крикнуть ей, чтобы отвлечь ее.
— Ах ты подлая, вероломная сука! Моя семья погибла из-за тебя!
Дерьмо. Это было совсем не то, что я собирался сказать.
Ошеломленное выражение растерянности, промелькнувшее на изящном лице Ангрбоды, сказало мне, какую ужасную ошибку я только что совершил. Ангрбода почти никогда не покидала Йотунхейм. Ей было наплевать на то, что происходит в Мидгарде.
Она не знала об Ане и Фалуре.
— Твоя семья! — закричал я, быстро поправляя себя. — Твоя семья погибла из-за тебя! Тьяцци погиб из-за тебя!
Черты лица Ангрбоды посуровели.
— Ну, по крайней мере, мой дорогой покойный муж оставил меня беременной.
Мой желудок скрутило, и я дернул за веревки вокруг запястий.
— Никто не поверит, что ты забеременела от Тьяцци.
Ангрбода качнулась назад, соскальзывая с моего члена.
— Мне на самом деле все равно, во что они поверят. Тьяцци умер без сына, женившись на мне. Мой живот раздуется через разумное время после его смерти. В интересах каждого будет принять ребенка как сына Тьяцци.
Она пожала плечами, стягивая свои черные юбки с моего распростертого тела.
— А если это семя не выдержит, я просто вернусь в следующем месяце и снова трахну тебя.
Комната закружилась. Кислый мед снова поднялся в глубине моего рта. Я чуть не подавился.
— Следи за платьем, дорогой, — сказала Ангрбода, вставая. — Оно очень дорогое.
Я попытался излить на нее свою блевотину, но она слишком быстро отодвинулась. Я думал, что Ангрбода оставит меня вот так, голого, связанного, с кляпом во рту, с давящей блевотиной, но она остановилась в дверях. С моего места на полу надо мной возвышалась Ангрбода. Бледный изгиб ее груди казался таким же огромным, как горы, которые я пересек в Йотунхейме.