Я ощутил мягкое дыхание Сигюн над губами, и ее рука шевельнулась. Медленно, с бесконечной нежностью, ее пальцы коснулись моих искалеченных губ. Я весь дрожал. Ее прикосновение обжигало шрамы, заставляя каждый нерв сжиматься в теле. Звезды, я чувствовал себя так, будто меня никогда раньше не трогали.
Ее запах кружился в воздухе между нами, густой и насыщенный. Должно быть, она была вся мокрая. Я почти ощущал ее сладкий нектар в густом паре между нами. Мои челюсти сжались, сдерживая нарастающий в горле стон. Быть так близко к обнаженной женщине, быть таким напряженным и твердым при мысли о ее теле, и чтобы она касалась моей обнаженной кожи, моего настоящего «я», без иллюзий. Это была почти пытка.
Рука Сигюн отдернулась, и я снова открыл глаза. Ее губы приоткрылись. Глаза казались еще темнее. Пространство между нами наполнилось энергией.
— Можно я тебя поцелую? — спросила она.
Ее голос стал гуще, глубже. Я понял, что она тоже дрожит. Завитки ее волос плавали в душном воздухе, дрожа в такт движениям ее тела. У меня вдруг возникло непреодолимое желание обнять ее, прижать к груди, прижать к себе это великолепное тело, пока дрожь не пройдет.
— Не думаю, что смогу остановиться на поцелуе, — ответил я. Мой голос тоже стал глубже и гуще.
— Хорошо, — сказала она.
Я не уверен, кто двинулся первым. Наши тела соприкоснулись в тепле и парах этого места, вокруг нас мерцали свечи, а над головой горели звезды. Тот первый, зажигательный поцелуй был совсем не таким, как я ожидал. Я представил себе тихую, добрую Сигюн, которая могла бы целоваться часами, дразнить, играть, краснеть и хихикать.
Но мы встретились, как гроза, как лесной пожар. Она поцеловала меня крепко и глубоко с самого начала, будто она голодала много лет и должна была поглотить меня. Сигюн заставила мои губы раскрыться, вошла в меня, и я застонал ей в рот. О, черт, она была хороша на вкус.
Я встретил ее свирепость своей собственной отчаянной потребностью и голодом. Я грабил ее сладкий рот, пробуя ее на вкус, заявляя на нее свои права. Когда мы оторвались друг от друга, я поймал ее нижнюю губу зубами и вернул ее обратно, нуждаясь в большем. И она ответила, запустив руки мне в волосы и притянув меня к себе.
Мои губы гудели от интенсивности наших поцелуев. Руки Сигюн опустились ниже, впиваясь ногтями в мои лопатки, будто она думала, что ее унесет прочь. Она задыхалась, издавая маленькие, животные стоны мне в рот. Мой член дрожал от мягкого тепла ее живота, и я обхватил ее руками за талию, приподнимая.
В ответ Сигюн подняла ногу, чтобы обхватить меня. Она наклонила бедра, и жар ее влажного лона прижался к головке моего члена. О, звезды! Я колебался лишь мгновение, сильная потребность погрузиться в нее боролась с необходимостью быть уверенным, что она действительно хочет меня.