Она нахмурилась.
— Но разве не так Тор получил Мьёльнир? Потому что ты обманул гномов, когда они создали волосы для Сиф?
— Да, но все же. Он был зол на меня, и многие асы были согласны с ним. — Я сделал паузу, размышляя, как лучше выразить словами мое щекотливое положение в Асгарде. — Золотые яблоки Идунны. Аня, именно так асы и ваны остаются молодыми и красивыми. Они самая ценная вещь в Асгарде. Если бы я попытался взять их, если бы я даже выглядел так, будто думаю о том, чтобы взять их, они никогда бы мне этого не простили. Никто никогда меня не простит.
Она вздохнула, уткнувшись мне в грудь. Клянусь Девятью мирами, эта женщина чувствовалась хорошо в моих объятиях.
— И это еще не все. Аня, если меня когда-нибудь примут в чертоги Асгарда, по-настоящему примут как паработая Одина…
— Ты должен будешь жениться на одной из них, — сказала Аня.
Я кивнул, создавая небольшую иллюзию, чтобы скрыть дрожь в моем голосе и слезы, кусающие мои веки.
— Так оно и есть… Так уж устроен мир.
Она поднесла свою холодную руку к моему лицу, обхватив ладонью мою щеку.
— Я понимаю, Локи. Мы не можем бороться с тем, как устроен мир.
Мои иллюзии чуть не рухнули к ногам, когда она прижалась своими мягкими губами к моим. Мое сердце болело, и я жаждал ее так сильно, что это было больно, как осколок стекла, застрявший глубоко в груди. Я пожирал ее поцелуи, толкая на землю, срывая с нее брошь и плащ. Когда я увидел, как ее бледная кожа морщится на холодном ветру, я зажег костры, и мы были окружены жаром и танцующим пламенем, как на жертвоприношении.
Мы провели там всю ночь. Она хотела большего, всегда большего, и я дал ей это. Я заставил себя преодолеть усталость, разжигая огонь и доводя ее мягкое смертное тело до оргазма снова и снова. Свет от моих костров заглушал звезды, но они не могли погасить бледное сияние зари. Я заметил, как оно набухает в небе над ее плечом, когда прижимал ее тело к своему, потирая наши бедра так медленно, как только мог, чтобы вызвать ее оргазм. Мягкий свет восходящего солнца упал на ее золотистые волосы как раз в тот момент, когда она кончила, ее тело напряглось, ее тепло разлилось по мне. Я закрыл глаза, желая умереть прямо сейчас, в момент чистого экстаза.
Аня рухнула мне на грудь, едва приходя в сознание, и я покрыл ее лицо и шею поцелуями. Я попытался помочь ей надеть ее невыносимо сложную смертную одежду, но это было слишком для меня и, в конце концов, мне пришлось довольствоваться тем, что я завернул ее в плащ.
Я нес ее обратно в деревню под далеким сиянием осеннего рассвета, ее голова покоилась на моей ключице, иллюзия делала нас невидимыми. Несколько человек уже проснулись, писали у парадной двери своего длинного дома или протирали глаза на рассвете. Я хмуро посмотрел на молодых людей, гадая, какого идиота она выбрала себе в мужья.