Я кивнул, вспомнив, как мы с Аней пели вместе.
— «Шиповник и роза», — прошептала я почти про себя.
— Верно, — сказал Фалур. — Эта была ее любимая песня.
— Была?
Фалур встретился со мной взглядом.
— Ты ведь не так уж много понимаешь, правда?
Я ничего не ответил, и он продолжил:
— Как только мы поженились, все это счастье, эта тайная радость, которую она носила в себе… — Фалур поднял руку, разжал кулак и выпустил воздух через губы. Я подумал о лопнувшем пузыре или о семенной головке, выпускающей на ветер свой белый пушок.
— Ушло, — сказал Фалур. — Как будто ее никогда и не было. Она перестала улыбаться. Она плакала каждую ночь, когда думала, что я сплю. Как только я узнал, что она беременна, все встало на свои места. Я пообещал ей развод, сказал, что она может жить с человеком, которого действительно любит. И она рассмеялась.
Я втянул воздух через губы в грудь, которая стала болезненно тугой. За все те недели, что я мотался по Девяти мирам, беспокоил Хель, пил в Вал-Холле, вяло трахал Фрейю, мне ни разу не пришло в голову, что Аня может страдать в мое отсутствие.
Фалур продолжил, не обращая внимания на мои бурлящие мысли.
— Я пытался научиться радовать ее. Я все время просил ее показать мне, как к ней прикасаться, говорить, что ей нравится. Наверное, я подумал, что если бы мог заняться с ней любовью как следует, то смог бы предложить ей хоть какое-то подобие того, что у нее было раньше. Черт, я и понятия не имел, как сильно ошибался. Пока она не рассказала мне о тебе.
Он снова рассмеялся. Звонкий звук прорезал мои темные отражения. Фалур, размышлял я, это человек, который обнаружил, что ему наставили рога. И он ответил ей распростертыми объятиями. И для его прекрасной жены, и для мужчины, который ее оплодотворил.
Я повернулся к нему лицом. Прядь волос упала ему на лоб, и я откинул ее назад. Его глаза скользнули по моему лицу, затем опустились на землю, а щеки покраснели.
— Ты редкий человек, — сказал я. Мой голос звучал странно, будто слова доносились откуда-то издалека.
Он открыл рот, но я прижался губами к его губам прежде, чем он успел возразить.
Тело Фалура застыло от удивления, хотя он и не отстранился. Я приоткрыл губы, давая ему доступ к моему рту, и он принял приглашение. Его язык мягко скользил по моим губам, будто он был застенчивым, несмотря на все, что мы уже разделили.
Мы долго сидели вместе, обмениваясь поцелуями, чья тонкая сладость удивила меня. Для такого крупного и сильного мужчины Фалур был удивительно нежен. Аня, несмотря на всю свою женскую мягкость, была гораздо более агрессивна в своем вожделении. Фалур, казалось, был доволен тем, что целует меня, исследует мои губы и язык, прижимает свою щетину к моим щекам.