За дверью на камнях сидел большой черный ворон. Он склонил голову набок и смерил меня ледяным взглядом.
— Хугин? — спросил я.
— Локи, — прохрипела птица ржавым голосом. — Один хочет видеть тебя.
— Ты теперь мальчик на побегушках?
Хугин отпрыгнул от меня.
— Пошел ты. Тебя ждут в Асгарде.
— Зачем? — спросил я, но Хугин уже расправил крылья, собираясь улететь.
Я бросил взгляд на хижину позади. Хотя я не хотел уходить, не предупредив Аню и Фалура, я также не хотел раскрывать, насколько ценным было для меня содержимое этой хижины. Пусть Один и остальные думают, что мне просто нравятся зимы в Мидгарде.
Пообещав себе, что объясню ситуацию Ане и Фалуру, когда вернусь, я потянулся через эфир к Вал-Холлу. Магия оказалась немного более утонченной, чем я ожидал, и у меня было достаточно времени, чтобы пожалеть обо всем меде, который мы с Фалуром разделили, прежде чем в центре внимания оказались грубо обтесанные стены зала Совета Вал-Холла.
Мои глаза привыкли вовремя, чтобы увидеть неодобрительный взгляд Одина.
— Опять напился, — проворчал он, нахмурившись.
— Да ладно, я почти не пью, — сказал я, заставляя себя выпрямиться. Я с болью осознал, что, возможно, покачнулся.
Дверь позади меня открылась, и я был избавлен от дальнейших неловких разговоров, когда вошел сын Одина, Бальдр, как всегда улыбающийся, и явно не пьяный. Его называли Бальдр Прекрасный, и он был самым искусным переговорщиком в Асгарде. Я задумался, какой же беспорядок мы собираемся разгрести, когда дверь снова распахнулась.
Вошла Фрейя, на ее прекрасном лице застыла сердитая гримаса. Ее темные волосы были растрепаны, глаза блестели, а в воздухе висел тяжелый запах секса. Я деликатно шмыгнул носом, гадая, смогу ли я сказать, с кем она трахалась, но это оказалось невозможно. Фрейя посмотрела на меня так, словно точно знала, что я делаю. Очевидно, меня еще не простили за то, что я оставил ее неудовлетворенной, пока лелеял свое разбитое сердце из-за брака Ани.
В то время как Бальдр был искусным переговорщиком, позволяя другой стороне считать, что они заключили грандиозную сделку, даже если они поклялись отдать свои души, эмоции Фрейи всегда были слишком близки к поверхности, чтобы она могла быть эффективным дипломатом. Но она была пугающе красива и, без сомнения, лучшая шлюха в Асгарде. Я нахмурился, когда до моего одурманенного сознания снизошло понимание. Получается, мы очутились здесь не для переговоров.
Мы были здесь для соблазнения.
— Итак, отец, куда мы направляемся? — спросил Бальдр, его голос звучал так беспричинно весело, что Фрейя с отвращением фыркнула.