Одной рукой крепко держался за рукоять кирки, а другой вонзился пальцами в стенку, из-под полупрозрачной пелены которой едва заметно проглядывались светящиеся минералы. Внезапно у меня словно начало прибавляться сил. Совсем того не ожидая, я услышал знакомый голос: «Начинаю поглощение демонической сущности! Для успешного завершения процедуры продолжайте поддерживать прямой контакт с ядром греха!».
Что это значит? Неужели таким образом происходит то самое «освобождение Владык Бездны», о котором говорил Элрин? Получается, это был вовсе никакой не минерал, а ядро архидемона?
Хотелось бы поразмыслить в спокойной обстановке, но змей не давал такой возможности. Противник бился об землю той частью тела, в которой находился я, словно пытался избавиться от вставшей поперёк горло кости.
Я сильнее сжимал пальцы, чтобы ненароком не отцепиться. Если уберу руку от ядра греха, то скорее всего процесс освобождения прервётся и придётся начать всё с начала. Уверен, змей не даст мне второго шанса.
Пришла мысль, что если я чувствую приток сил, то Левиафан чувствует их упадок. Поэтому, чем дольше я держался, чем сильнее цеплялся за это место, тем яростней становились потуги архидемона. Даже изнутри прекрасно слышалось змеиное шипение.
Наконец перелив сил прекратился. Об этом дал знать голос Элрина в голове: «Поглощение демонической сущности завершено!». Слизь, которая была на поверхности, начала испаряться, а сами стенки стали иссыхать.
Я побоялся, что сейчас поднимется уровень той кипящей жидкости, и выглянул из-за выступа. Мне повезло: проделанные мифриловыми шипами отверстия в шкуре змея стали огромными шрамами, из которых эта жидкость поспешно вытекала наружу! Одной проблемой меньше. Теперь осталось выбраться самому.
После того, как я поглотил демоническую сущность, Левиафан буквально обмяк. В тот момент, когда змей грохнулся на землю, мне кое-как удалось удержаться за счёт вонзённой в его тело кирки.
Пока он не зашевелился, мне нужно было действовать. Я отцепился киркой и упал на противоположную сторону. Затем поменял инструмент на косу и ударил с десяток раз по стенке. После каждого рассечения оставался глубокий порез, а места ударов покрывались коркой льда.
Убрав косу, достал молот. С размаху вдарил по стенке. Пробиться не удалось. Вдарил ещё раз. Но и теперь проход не открылся. Чёрт! Поддавайся уже! Сжав рукоять молота настолько, что чуть не оставил на нём следы рук, я вложил всю свою злость и ударил в то место, где было больше всего порезов.
Звук от удара оказался такой, словно помидор растёкся при падении на каменную кладку. Открылся проход наружу! Внутрь ворвался поток свежего воздуха! Вот она — долгожданная свобода!