Вэл остро возненавидела стоявшего перед собой мужчину. Возненавидела его черные волосы, мокрые и оттого еще более темные, его взгляд, непроницаемый и холодный, возненавидела его уверенность в себе и подавляющую силу, сквозившую в каждом движении и слове.
— А если бы сегодня родился твой ребенок, ты бы тоже не нашел для него времени? Ты бы отправился в ратушу, ведь тебя ждут серьезные дела, так?
Как под дых ударила. Боль темной тенью заплескалась в растерянных, на мгновение потерявшихся глазах.
А затем Раза шагнул вперед, приближаясь неуловимо, как зверь, преследующий жертву, нависая сверху так близко, что дыхание его коснулось волос.
— Если бы сегодня родился мой ребенок, я бы не отходил от его матери ни на шаг, ни на секунду, я бы жизнь положил к их ногам, — тихо, жестко, сузив черные глаза, выговорил Раза.
Ненависть схлынула мгновенно, оставляя после себя звенящую пустоту. Вэл сглотнула, почти застонав от того, что увидела в бледном, превратившемся в холодную маску лице.
— Ра, — сказала она тихо, в один удар сердца захлебнувшись собственной болью.
Хотелось рассказать обо всем. Хотелось разделить свое собственное страдание, облегчить ношу, которая годами мучила ее. Хотелось успокоить страхи, а может быть, просто высказаться. Не обвиняя, не наказывая.
Хотелось говорить бесконечно, не останавливаясь.
И, возможно, это изменило бы все.
— Разговор окончен. Это все, что ты хотела? — прозвучал безразличный голос, натянутый как струна, того и гляди готовая лопнуть, ударив по коже, обжигая болью, окрашивая алым.
«Я чувствую тебя, — хотела сказать Вэл, ощущая, как былая уверенность возрождается из пепла. — Глупый пес, тебе больше не спрятаться от меня».
— Ты не можешь, потому что боишься. — Слова вырвались сами собой, прозвучав твердо. Именно так, как и должны были.
— Что?
Раза дрогнул всем телом, выдавая себя. Не ожидал и оттого не сумел скрыть удивление, на краткий миг обнажив свою суть.
— Ты хочешь, но боишься, потому что вы теперь как чужие друг для друга. Я нрава? — Вэл запрокинула голову, смело смотря на него снизу вверх.
И тут же улыбнулась, отмечая смущение в глазах Раза, быстрое, легкое, мелькнувшее и тут же исчезнувшее, взятое под контроль.
— Мне надоела твоя болтовня. — Напускное равнодушие стерлось с его лица, сменившись раздражением. — Годы идут, а ты не меняешься.
Удар сердца, громом отдающийся в ушах, — и Вэл, ведомая необъяснимым порывом, подняла руку, прикасаясь ладонью к бледному лицу. И почти засмеялась, наблюдая, как широко распахиваются глаза Раза, отзываясь на ее простые действия, превращаясь в глубокие черные озера.