Вынужденное одиночество вдруг стало неотъемлемой частью ее жизни. Никто не запрещал ей видеться со стаей, но она стала избегать любых встреч. Ей претили улыбки и смех, глупые сплетни и обсуждения насущных вопросов. Она не хотела изображать радость и вымученно улыбаться, убеждая себя в том, что ей весело.
Возможно, изрядная порция вина помогла бы ей справиться с собственным настроением, но Вэл не хотела пить, дурманя голову.
Пытаясь разобраться в своих чувствах, она еще больше запуталась и оставила это занятие. Дэни, казалось, замечала в ней неясные перемены, но благоразумно молчала. Слушая очередной отказ пойти в таверну, Дэни хмурила брови, но Вэл это нисколько не смущало. Ей было безразлично.
Жизнь свелась к простым действиям: проснуться, привести себя в порядок, позавтракать на бегу, отправиться в ратушу, отработать очередной день, выслушивая упреки Бриты, прерываясь лишь на обед, а затем спешно подняться на второй этаж, не замечая бросаемых в спину острых взглядов.
И как апогей дня — шагнуть в приоткрытые двери и увидеть черные, как воды озера, глаза Раза.
А потом Вэл вдруг поняла.
Все было просто и очевидно — ей не нравилась та, кем она стала.
Вэл с трудом выносила себя, обремененную грузом вины, запутавшуюся, раздираемую противоречиями. На ее плечах была смерть невинного мальчишки, верившего в нее, и смерть эта с каждым прожитым днем все более разъедала изнутри, как ржавчина, пожирающая металл.
В какой-то момент с необъяснимой печалью она осознала, что боль, грызущая и запрятанная глубоко, утихла, оставив за собой горечь от осознания произошедшего.
Боль, покинувшая ее, очистила рассудок.
Ясность пришла внезапно и обрушилась, не щадя. А следом за ней хлынуло тошнотворное отвращение к себе.
Улыбки, поцелуи и прикосновения. Смех, шутки и снова улыбки. Виноград и персики. Дорогая одежда и теплая постель. Нежные губы и влажный язык, руки на безвольном теле — и обещание больших благ.
Она продала Никса за все это. Продала глупого, влюбленного в нее мальчишку за право быть с тем, кого желала сама.
И как только Вэл приняла эту правду — мир вновь изменился навсегда.
Она встретилась с Шейном в длинном коридоре, почти у самых дверей кабинета Раза. Вэл сдержанно улыбнулась, бросая быстрый взгляд на коричневую замшевую куртку и скользящие по плечам светлые пряди длинных волос.
И так некстати вспомнила, как встретила в этих же коридорах Раза в сопровождении своей прекрасной сестры. Воспоминание заставило поморщиться, как от набившего оскомину вкуса.
— Полагаю, наместник не возражал? — Суетливые движения приземистого пожилого мужчины выдавали волнение. Коротышка почти подпрыгивал от возбуждения, заглядывая в недовольное лицо волка.