— А ты не сильный и не благородный? — тихо спросила Вэл, не рассчитывая на ответ.
Она подмечала каждое движение Раза, видела, как он теряет контроль над собой, над своим разумом, из последних сил удерживаясь на ногах.
— Ты сейчас рухнешь, — ровно произнесла она, смотря в бледное, осунувшееся лицо. — Иди ляг на софу!
Горечь разочарования прокатилась по горлу подобно Черной соли, почти физически ощущаясь вкусом во рту.
Все вокруг с восхищением обсуждали невероятное трудолюбие наместника, сетуя с искренним сожалением во взглядах на его необходимость оставаться в своем кабинете до утра. Теперь Вэл сомневалась, была ли это единственная причина, по которой Раза ночевал в ратуше. Скорее, одна из причин.
Вэл могла только догадываться, как часто он, прощаясь с ней, повернув ключ в двери и, наконец, оставшись в одиночестве, открывал заветный ящик стола, вынимая пузырек с круглой деревянной пробкой.
Знала ли его сестра, его Вторая, о не самых безопасных увлечениях брата? Если они жили вместе, она должна была заметить в нем изменения.
Даже Вэл заметила.
Почему сестра ничего не предпринимала, не пыталась остановить эту попытку саморазрушения, не желала разобраться в причинах, бросивших ее брата на самое дно?
От роящихся в голове мыслей было физически плохо.
Раза зажмурился, сжимая пальцами переносицу, пошатнулся, мотнул головой, разбрасывая по вспотевшему лбу черные волосы. Вэл видела, как он едва удерживает себя на грани сознания, и не чувствовала почти ничего, кроме злости и глубокого, тошнотворного разочарования.
А еще острого, болезненного и очень тонкого — как игла, входящая под кожу, — ощущения безграничной жалости.
В дверь постучали. Громко, требовательно. Вэл вздрогнула всем телом, не ожидая. Она повернулась, удивленная, услышав звук открываемой двери.
Кого принесло так не вовремя? И кто смеет соваться в кабинет наместника, не дождавшись разрешения?
Раза поднял голову, хмыкнул, растягивая губы в неприятной улыбке.
«Ждал, — с гадким осадком поняла Вэл, — потому и не возражает, премерзко улыбаясь».
— Прощу прощения, наместник. — Взгляд синих глаз не задержался на Вэл, скользнув мимо с деланым пренебрежением. Деланым ли? — Думал, ваш отец пробудет дольше. Вот купчая. Все готово, как вы и просили.
— Положи и проваливай. — Раза качнулся, с трудом удерживаясь на ногах, жестом указывая на стол.
Вэл не смотрела на Шейна, не отрывая застывшего взгляда от Раза. Челюсть свело от накатившего понимания.
Раза даже не пытался принять серьезный вид, скрыть свое состояние. А Шейн, казалось, нисколько не удивился: бросил один оценивающий взгляд, небрежно скользнул глазами, отмечая детали, и отвернулся, проходя к столу.