Чуть постояв, повздыхав, женщины начали раскладывать нехитрый скарб, посуду.
Все прибывшие в прошлое лето уплотнились и заселились в эти два барака. Даже одну угловую комнату выделили под фельдшерскую. Но и землянки пустыми не остались. Они тоже были битком набиты спецпереселенцами, которых доставили летом 1931 года. Из шалашей все перебрались в землянки.
Один четырёхквартирный дом занимала школа, половину второго такого же дома подготовили под ясли-сад, из двух оставшихся квартир одну отдали под учительскую, ещё одна пока оставалась свободной. Для начальства.
Но Виталий Иванович не переселялся. Он считал, что должен жить при конторе и складе.
— Найдутся жильцы, — махнул он рукой.
И действительно, нашлись. Скоро туда заселился начальник лесопункта Богатырёв Сергей Петрович. Его семья ещё не прибыла, но с открытием зимней дороги её ожидали.
В учительскую квартиру перебрались Владимир Фёдорович с мамой и сестрой, а вскоре и Любовь Андреевна с ними стала жить.
Что из себя представляла в то время квартира? Это — всего две комнаты, в первой комнате, которую называли кухней, были печка, стол, самодельная скамейка или табуретка. Ещё помещалась в ней узкая одноместная кровать или раскладушка. Другая комната была побольше, там все спали. Для хранения одежды вбивали в стену гвозди, на кухне — для верхней и рабочей, в комнате — для платьев и более нарядной одежды, у кого она была. Да, ещё в кухне стоял тазик для умывания. Если не было табуретки, его ставили на чурку, не было умывальника — поливали друг другу из ковшика или другой посуды. Так и жили. Но и такая отдельная квартира казалась роскошью.
Все считали правильным, что в единственной на тот год квартире жили учителя. Даже, перебравшись в новый посёлок, Владимир Фёдорович и Любовь Андреевна трижды в день ходили за ручей к конторе — встречали и провожали учеников. Тех, которые остались в землянках.
Ночью Ольга Левашкина почувствовала, что скоро рожать. Она растолкала Никиту. К тому времени они уже жили вместе.
— А что мне делать? — испугался он.
Проснулась Вера, сестра Ольги.
— Что случилось?
— Кажется, Ольга рожает, а я не знаю, что делать.
— Пойду за доктором, — Вера в темноте обулась, накинула кофту.
Николай Фролович жил в том же бараке.
— Ведите её в фельдшерскую, я сейчас приду, — распорядился он.
Пока вели Ольгу по коридору, доктор зажёг лампу, застелил топчан чистой простынёй, распорядился:
— Затопите печь. На ней ведро с тёплой водой, но надо ещё подогреть.
— Я затоплю, — отозвался Никита, он не знал, как ему себя вести.
— А может, тётку Дарью? — между схватками с мольбой в глазах спросила Ольга. — Всё-таки женщина, не так стыдно.