— Может, оборотень среди вас? — предположил Сергей.
— Вряд ли, — вдруг зазвонил телефон, и Енисеев снял трубку. — Да, — он тяжело вздохнул. — Понятно, — и отключился, а нам сообщил: — Дементьев умер.
В моей голове была каша. Я подумать не могла, что его так быстро уберут. Не доехала. Теперь правду некому рассказать. Кто-то прознал, что финдир решил открыть рот, и сразу его ликвидировал. И этот человек в полиции! Может, сам следак? Я думала лишь на него. Он вставлял нам палки в колеса, он не разрешал с Демой встретиться. Гущин ему верит, а я… Теперь нет.
Как же мне Серёжу убедить не делиться информацией со следаком?
За своими думами я не слышала, как Гущину позвонили. Я прислушалась только к концу телефонного разговора:
— Понял, везу и привезу.
— Кто это был? — поинтересовалась я.
— Хозяин, твой нудный барин. Велел тебя переодеть для вечеринки и привезти на пати к семи часам.
Ещё один выход с Михаилом в свет? Прошлый раз я с банкета сбежала, затем напилась, проснулась у Гущина, в офисе встретилась с Михаилом и отправилась с ним в гараж, а там Высоковского чуть не потеряла…
Что в этот раз нас ждет? А вдруг он там объявит всем, что мы расстались? Я столько натворила… Его обидела, наверняка, хотя не помню… А если я еще с ним переспала под дулом пистолета…
Мне стало дурно.
Дома я ворвалась в спальню и увидела на кровати вечернее коротенькое темно-синее платье с длинным рукавом. Когда он успел его купить? Наряд сидел на мне отлично. К нему я сразу подобрала туфли и нашла украшения. Макияж плохо скрывал мелкие раны на лице. Мой вид мне не нравился. Я понимала, что проигрываю многим девушкам. Еще эта вчерашняя ночь и предыдущие мои выходки не выходили из головы. Я боялась оставаться наедине с Высоковским. Я его, как черта, боялась. Руки дрожали так, что я уронила серёжку. Полуслепая стала нащупывать ее рукой и нечаянно укололась. Я нагнулась и увидела осколки статуэтки, которая стояла на моей тумбочке. Сердце сразу перестало биться. Я замерла и посмотрела глубже под кровать…
Там валялся мой лифчик…
Меня, словно окатили кипятком, затем ледяной водой, а затем я почувствовала себя полной идиоткой.
— Не может быть… — прошептала я. — Я же ничего не помню!
— Я говорил, тебе лечиться надо. У тебя явно прогрессирует старческий склероз, соревнуясь с маразмом.
Гущин дождался, пока я встану, и надел на меня вторую серьгу. Где он ее нашел? Он скептически рассмотрел меня и заметил:
— У тебя тоналика мало, и кто так макияж делает? Ты же не в деревенский клуб собралась, а на пати с представителями власти.