― Ишь, как теперь заговорила, коза. Ну да ладно. Пока уйду, но нарушишь слово хоть раз ― вернусь, пощады не жди!
И голос замолчал, а ночник снова чудесным образом заработал, слабо осветив пустую комнату. Придя в себя, Марта не сразу нашла в себе силы пойти на кухню и включить лампочку. Там царил погром ― кастрюли валялись на полу вперемешку с вилками и ложками. Плача, Марта начала убираться, чтобы хоть немного успокоиться. Ночь провела без сна, а наутро стала звонить в больницы, разыскивая меня. А когда нашла, долго интересовалась у медсестры здоровьем и самочувствием пострадавшей соседки.
Как только меня перевили в общую палату и разрешили посещение, Марта примчалась навестить меня. Вот такая история.
― Ты ведь вернёшься домой, Ась? Не бросай меня, пожалуйста! ―Марта опять захлюпала носом.
Я взяла её за руку и тихонько пожала.
― Конечно, Марта, ты только не плачь, у нас всё будет хорошо, ― сказала я и улыбнулась. Марта ушла домой обрадованная и обещала навещать меня каждый день, до выписки. Так она потом и сделала. А я после её ухода долго ещё улыбалась и думала: «Ай да тётя Маша! Недооценила я тебя, прости меня, дурочку! И как тебе удалось всё это провернуть? Сыграла как по нотам, видно много сериалов в жизни посмотрела, хорошая ты бабулька! Только как же мне тебе спасибо-то сказать за твою заботу?»
А когда меня выписали ― день был чудесный, на небе не было ни облачка, красота, я подошла к знакомой медсестре с малиновыми волосами и спросила про бабушку из второй реанимации.
―А ты-то её откуда знаешь? Умерла она, как раз в ту ночь, когда тебя привезли. Ты очнулась, а она ― умерла. Ты с ней знакома была, что ли? Почему плачешь?
― Знакома, недолго, правда. Хорошая она была, тётя Маша, славная бабушка, ― и я поплелась к выходу, где меня ждала Марта с букетом осенних цветов. Я шла, всхлипывая, жалея старушку, хотя меня так и мучил вопрос: как же всё-таки ей это удалось провернуть, ведь призраки не разговаривают, или я ошибаюсь?