– Моя помощница, – представил ее Рихард, выходя следом. – Карна.
Вилмос окинул Карну взглядом и слегка подрастерял свою высокомерность.
– Приношу свои извинения, – пробормотал он, вынимая из кармана пальто солнечные очки, дужка которых была обмотана шнурком, и водружая их на нос. – Я не мог и представить, что ловцу помогает дама. Иначе, разумеется…
– Моя Жожо! – В дом ворвалась Мирабелла – в распахнутом розовом пальто с собольим воротником и крохотной шляпке по столичной моде, протянула руки к собачке, выглядывающей из-за ноги Карны. Схватив песика, покрыла узкую мордочку поцелуями, вымазав ее помадой.
– Она серьезно переволновалась, – доверительным тоном сообщила Карна. – Ей столько пришлось пережить. Возможно, первые дни она будет вести себя немного иначе, даже перестанет отзываться на собственное имя…
– Ну-ка, дай сюда эту псину, – затребовал Вилмос, нахмурившись. – Вы что же, держите нас за идиотов? Посмотри, Мирабелла, у твоей собачонки не было такого пятнышка на хвосте, и шерсть теперь другого оттенка, не такого рыжего.
– Вилмос! В Жожо была навь! – воскликнула Мирабелла. – Конечно, это могло поменять мою крошечку, но это все еще она, я чувствую, мое сердце подсказывает мне.
Собачка, зажатая в декольте певички, вытаращила глаза.
– Ты уверена? – спросил Вилмос, хмурясь.
– Ну конечно! – пылко подтвердила она. – Тебе только кажется, что Жожо стала рыжее, это все твои очки. Не понимаю, зачем ты надеваешь их при ловце. Тебе есть что скрывать?
– Ладно, если ты думаешь, что это и вправду Жожо… – пробурчал он. – Пройдемте, я заплачу остаток.
– Рассчитайся с помощницей, – проворковала его любовница. – А я бы хотела уточнить у ловца кое-какие нюансы. Я так волновалась! Моя Жожо не пострадала? Вы были с ней нежны?
Вилмос послушно кивнул и пошел в кабинет, Карна следом. А Мирабелла улыбнулась Рихарду, и он вдруг вспомнил улыбку жруна, увиденную им ночью.
– Хитро, – одобрительно кивнула она. Поставив собачку на пол, слегка подтолкнула ее носком ботинка. – Подменить псину – просто и эффективно. Жрун, я надеюсь, сдох?
Легкомысленная актрисулька исчезла, и теперь перед Рихардом стояла умная и жесткая женщина.
– Жруна больше нет, – обтекаемо ответил он.
– Довольны собой?
– Почему бы и нет? Я всегда горжусь хорошо проделанной работой. – Он улыбнулся в ответ, чувствуя, как знакомый холодок недоброго предчувствия впивается иголками в спину.
Мирабелла шагнула к нему, прижавшись большой мягкой грудью, и прошептала на ухо:
– Ты тут не самый хитрый, ловец.
– Вилочки из-под двери убрали вы? – выпалил он наобум и посмотрел ей в глаза.