– Как? Как вы посмели разорвать круг?! – закричала баронесса.
Но мадемуазель Браницкая уже выволокла честную компанию за дверь.
– Лиза, Лиза, что с тобой? Уймись! – Шурка попытался ее остановить.
Воронцов увидел, что девушку трясет, и отстранил друга.
– Оставь ее. Лиза, вам плохо?
– Нет, нет, идемте скорее, – повторяла она, быстрым шагом устремляясь вон из анфилады полутемных залов.
На свету граф увидел, что Лиза не просто бледная, а какая-то зеленая. У нее подкосились ноги, но прежде чем Бенкендорф успел подхватить девушку, Михаил сам вскинул спутницу на руки.
– Действительно, пойдемте-ка отсюда.
На лестнице они обнаружили, что потеряли Орлова. Вероятно, он отцепился и застрял в зале. Поскольку барышнями Раевскими больше некто не командовал, Катя решительно развернулась и, не слушая протестов, ринулась назад.
– Ну, все, – горестно протянул Шурка. – Как мы ее теперь выудим?
Вопреки ожиданиями, через несколько минут мадемуазель вернулась, волоча за собой спутника, который щурился на солнце и непонимающе мотал головой. Вероятно, ему было все равно, куда бы ни идти, лишь бы держать Катюшу за руку.
На улице Лизе стало лучше. Граф отнес ее в карету и остался рядом. Девушка чувствовала себя неловко.
– Я виновата, – прошептала она. – Простите…
– Не надо ничего говорить. – Михаил остановил ее жестом. – Все правильно. Странно, что у вас одной хватило ума прекратить балаган. – При этом он так посмотрел на Шурку, что бедный Христофоров сын заерзал и задергал обивку кресла.
– Лиза, миленькая, с тобой все хорошо? – наперебой чирикали кузины. – Страх какой! Мерзкая тетка!
– Я все испортила, – вздохнула Браницкая. – Не знаю, что на меня нашло.
Михаил почувствовал, что должен прервать ее извинения.
– Не беда, – сказал он. – Сегодня просто неудачный день. Но я обещаю испросить для вас письменные разрешения, и на следующей неделе отвезу в Версаль. Король закрыл его для публики, но избранным посетителям можно…
Последние его слова потонули в гуле восторгов. Барышни кричали «ура», Бенкендрф воспрянул духом, поскольку на него больше не сердились. А Катенька уже держала Мишеля за обе руки.
Проводив спутниц до особняка в Сент-Оноре, генералы отказались от предложенного посещения. Лиза была все еще бледна, но нашла в себе силы сказать несколько добрых слов и благодарно сжать пальцы Воронцова, когда он поцеловал ей руку.
На улице Михаил обрушился на Шурку.
– Ну, все! Терпеть твои выходки больше не буду! То верблюды, то Крюденер! Куда ты нас в следующий раз затащишь?
– Чего верблюды-то? – отнекивался Христофорыч. – Чем верблюды плохи?