А теперь, учитывая все эти факторы, Филипп Львович, сядь и придумай разумный план!..
— Нападать будем вдоль берега моря, — сказал Борборыч. — По-тупому: выходим и строимся. А когда они стягиваются туда — мы быстро уходим.
Всё, Филипп Львович, вы можете отдыхать: план уже придуман!..
— Всех добровольцев распределим полукругом, — продолжал рейд-лидер. — Но побегут они только по сигналу… Какому?
— Вы уходите — а мы бежим! — предложил Степан.
— Хороший вариант… — кивнул Борборыч. — Ну что, не будем тянуть кота за причинные места? Мы смещаемся к пляжу, а ты, Стёпа и добровольцы — распределяйтесь. Помните, ваша задача — доставить письмо любой ценой. Завтра мы начнём атаку вон с того места. И либо в Обители получат сообщение, и мы поможем им уйти… Либо не получат, и мы тут все и сольёмся.
Стёпа молча кивнул.
— А потом ведь ещё надо будет помочь людям до гор дойти, — заметил Дойч. — Тоже та ещё история… Даже если мы им своими трупами дорогу проложим, без нашей защиты они никуда не доберутся.
— Я вас понял, — сказал Стёпа. — И я понимаю последствия, не нагнетайте…
Письма доверили писать мне, что было совершенно напрасно. Нормы деловой переписки я бессовестно попрал и начал со слов: «Дорогая Ариша!..».
Чтобы незаметно обогнуть Обитель по лесу, у нас ушло часа три. Вечер неумолимо приближался, и времени оставалось всё меньше. Так что неудивительно, что, когда наше воинство начало вываливаться из леса на пляж, выглядели мы как последний сброд. Ни строя, ни организации — и вообще каждый встаёт, где удобно.
Вышронцы заметили нас сразу и криками привлекли внимание соседних лагерей, а те, в свою очередь, по цепочке сообщили остальным. Вот только никто стягиваться к месту прорыва не собирался. Похоже, отношение к землянам у ящериц сложилось такое, что они бы не посчитали опасной даже толпу в пару тысяч наших рыл.
— Внезапно… — заметил Борборыч.
— Тем хуже для них!.. — ответил я. — Давайте-ка раскатаем ближайший лагерь! Стрелки — на первую линию. Партизаны — фланги и тыл. Распределитесь на три группы. Ударники — центр.
Пока бурление нашей толпы продолжалось, враг наблюдал за нами, шипя и стреляя в нашу сторону раздвоенными языками. И только когда группа ударников дружно двинулась вперёд — вот только тогда в чешуйчатые головы закралась мысль, что все эти ребята не на променад на пляж вышли, а имеют по отношению к ним какие-то недружелюбные намерения. Да и сталь доспехов и оружия как бы намекала, что в этот раз у них гости подозрительные — и даже, возможно, представляющие опасность.
Когда же до противника оставалось шагов тридцать, и мы с дружным рёвом перешли на бег, вот тогда их, наконец, проняло. Два вышронца кинулись сигналить факелами в соседние лагеря, а остальные попытались сформировать стенку из копий и щитов. Однако этим, конечно, пораньше надо было заняться…