– Однако у вас на плече большой старый шрам?
– Он появился по ошибке. Видите ли, я доверял человеку, который меня ранил.
– Кому? – с ужасом спросила Бель.
– Моему отцу. Несмотря на то что я вернул Балмэн, выиграв его в карты, он не испытал ко мне никакой благодарности. Через несколько часов после того он застрелился. Я никогда еще никому не рассказывал таких подробностей.
– Отец вас ненавидел?
– Он ненавидел себя. По крайней мере, я стараюсь быть порядочным человеком… Комнаты в Кенсингтоне – единственное, что мне удалось придумать для вас за такой короткий срок; кроме того, на следующий день после вашего переезда я приказал слугам вывезти оттуда все, что могло вас обидеть.
– Статуэтки и картины… А я гадала, куда они подевались.
– Я подыскиваю для вас более подходящее жилье, но…
– Что но?
– Вы неохотно принимаете помощь, и мне показалось, что такой дар может быть принят вами за благотворительность и потому отвергнут. Итак, мы с вами зашли в тупик, запутавшись в обстоятельствах… и, возможно, во лжи.
– Вашей лжи?
– Нашей, Аннабель. Неужели вы не чувствуете, что нас влечет друг к другу?
Она замерла. Неужели он тоже чувствует эту связь, неужели тоже сдерживается из последних сил?
– Что же это?
– Желание, – прошептал он. – Вожделение. Страсть. Я мог бы сказать еще сотню слов, но все они, вместе взятые, ничего не объясняют.
– И тем не менее между нами… что-то есть.
Он не ответил, и она почувствовала, как к горлу подступил ком, глаза наполнились слезами.
Никто из них не шевелился после хрупкости подобного признания, слишком нового и слишком удивительного.
Соверши она хотя бы крошечный промах, и хрупкая надежда разобьется вдребезги. Да, он прав. Но пока все слишком шатко. Нельзя забывать и о леди Кэтрин Дроморн, и о том, что у нее самой семьи нет. Сейчас еще слишком рано для откровенности. Поэтому она тоже молчала.
Им принесли еду на подносе: сыр, инжир, свежий хлеб, а также пирог и пышки. Литтон спросил чаю, и его вскоре принесли: от чайника поднимался приятный аромат.
Горничная нагнулась, собираясь разлить чай, но граф ее остановил:
– Мы все сделаем сами. Спасибо.
После того как горничная ушла, Бель взяла чайник, радуясь возможности что-то сделать. Граф предпочел чай с молоком и двумя ложками сахару. Она осторожно передала ему чашку, стараясь не коснуться его, а потом налила и себе.
Она выглядела испуганной и неуверенной. Выглядела так, как будто готова была в любой миг вскочить и выбежать отсюда. Чай отвлек ее, пусть и ненадолго. Литтон не любил чай. Он редко пил его, но, поскольку Бель не пила вина, граф решил составить ей компанию. Кроме того, сахар укрепил его силы.