– Он похож на дом из моих снов. Тот, о котором я вам рассказывала…
– Аннабель, я всегда говорила, что ты странная – странница, которая уже побывала здесь в другой жизни.
– Кто они, тетя Алисия? Я помню людей, которые одевались так же, как обитатели дома Торнтона.
– Сколько раз можно повторять: никакие привидения тебя не преследуют, но людей, которых ты видишь во сне, я не знаю.
– В таком случае кто были мои родители?
– Я их никогда не видела. Я взяла тебя к себе, потому что меня попросила об этом монахиня из монастыря рядом с деревней. Слуга привез заболевшую девочку из Англии в храм Рождества Пресвятой Богородицы; ее передали в руки Господа. Монахиня по имени Мария была англичанкой; несколько лет она каждый день беседовала с тобой. Потом ты бегло заговорила по-французски… Больше я ничего не знаю. Вначале мне дали понять, что ты пробудешь у меня лишь несколько недель, но за тобой так никто и не приехал… – Тетка замолчала, стараясь успокоиться. – Со временем я стала считать тебя своим ребенком, которого у меня никогда не было. Каждый день я молилась, чтобы так продолжалось и дальше, чтобы мне не пришлось отдавать тебя, потому что разлука с тобой разбила бы мне сердце.
Они не в первый раз говорили о прошлом. Слова тетки казались вполне разумными. И все же, все же…
Леди Люси сегодня показалась ей вполне разумной молодой особой. Она пряталась в постели в затемненной комнате и запрещала кому бы то ни было дотрагиваться до себя. Она перестала есть. Она расхотела жить. Внезапно в Аннабель вскипел гнев, который она больше не могла скрывать.
Все лгут!
Ее тетка.
Леди Люси.
Даже красивый граф Торнтон со своими многочисленными любовницами и своей ожесточенной матерью.
Уйдя от тетки к себе в комнату, Бель взяла лист бумаги, окунула кисть в масло, а затем в красный порошок.
Нет ничего подлинного. Все ложь и обман! Она с удовольствием наносила на лист красные мазки, которые словно перечеркивали правду, замазывали ее. Жизнь, построенная на лжи. Картины, написанные в гневе…
Леди Люси молода и получила хорошее воспитание… Бель хотелось убить мужчину, который довел ее до такого состояния, превратив в настоящую калеку. Но нужно двигаться очень медленно и осторожно, чтобы исцелить ее.
Вторую половину дня Литтон провел в объятиях красивой вдовы миссис Сьюзен Каслтон. Они нежились в меблированных комнатах в Кенсингтоне, которые он снял специально для нее.
Надо отдать ей должное, вкус у нее был безупречным, но то, что еще неделю назад казалось ему замечательным, теперь перестало быть таким.
Слова матери больно ранили его. Он никак не мог забыть выражения лица мисс Аннабель Смит.