– Он покончил с собой, – глухо произнес граф после паузы.
В прошлый раз он спросил, набожна ли она, и признался, что сам не очень-то полагается на молитвы. Но она понимала, что религия все же что-то значит для него, потому что на его лице отчетливо проступило потрясение. Он, как и его сестра, верил, что отец обречен на адские муки… На вечное наказание. Вот трагедия, которую не исправить…
– Когда это произошло?
– Два года назад, под Рождество. Видите ли, он играл в азартные игры и проиграл все. Когда я сажусь за игорный стол, я хотя бы выигрываю.
– Что он проиграл?
– Балмэн, родовое имение Торнтонов. Неделю спустя я вернул имение; мне повезло за покерным столом. Однако он не был мне благодарен.
– «…Грехи отцов ложатся на детей».
– Откуда это? Из Библии?
– Шекспир, «Венецианский купец».
– Мисс Смит, вы просто кладезь полезных сведений. Значит, вы не только умеете колдовать, но еще и много читаете?
– А вы как думаете? – Сейчас ей совсем не хотелось добавлять «ваша светлость». В карете между ними, пусть и на время, установились равные отношения; они словно мерились силами.
– Я думаю, что вы наблюдательны и умеете слушать сердцем.
– Вы тоже, милорд.
На сей раз он только улыбнулся.
* * *
Бель готовила лекарства и отмеряла настойки, но не брала денег с многочисленных пациентов, которые не в состоянии были заплатить. Она приносила теплую одежду и одеяла для младенцев, а старикам добывала колоды карт и головоломки, чтобы они могли немного развлечься в конце жизни. Она находила обувь тем, чьи башмаки просили каши; на рынке на Уайтчепел-Роуд покупала апельсины и рыбу. Она аккуратно записывала все мелкие и крошечные траты. За два дня до своего очередного визита она послала графу Торнтону отчет.
Через час она получила ответ:
«Я еще не находил лучшего применения десяти фунтам».
Его слова ее очень порадовали. Почерк у него оказался твердый, с нажимом, но плавный, а длинные палочки в буквах «б» и «р» вызвали у нее улыбку. Она поднесла листок к носу и понюхала, но различила лишь запах чернил. Интересно, какого запаха она ждала? Хотелось бы ей, чтобы от его письма пахло им?
Вздохнув, она осторожно положила листок на стол и, подойдя к зеркалу, рассеянно посмотрелась в него.
Она совсем не красавица; скорее всего, ее нельзя назвать даже хорошенькой. Волосы непримечательные, один зуб чуть скошен… и глаза слишком голубые для того, чтобы взгляд казался безмятежным. У нее хорошо подвешен язык, она много читает и помогает людям. Вот ее достоинства.
Проанализировав свои чувства, она признала то, что пряталось в глубине ее души, подальше от здравого смысла.