Через несколько секунд я отстранилась и прошептала:
― Выведешь меня отсюда?
Он кивнул.
― Выведу и выиграю для тебя в тире самого огромного медведя.
― Вот это перспектива, ― присвистнула я. ― Ну пойдем, посмотрим, удастся ли тебе выполнить это обещание.
Пока мы шли по загоревшимся прямо на полу среди листвы стрелкам, он обнимал меня за талию, а выйдя на площадь, молча отпустил. Мы понимали без слов, что этот поцелуй вновь ничего не значит. Пока я не разберусь в своей жизни, что я могу предложить? Но внутри всё ещё было тепло от воспоминаний о всех минутах и часах, что мы провели вместе, и на этот раз я эти мысли не заталкивала в глубь подсознания, а честно принимала такими, как есть.
Ужинать, как и предсказывала сестра, захотелось скоро. Всемером мы поднялись гуськом по узкой винтовой лестнице в башню, на балконе которой был уже накрыт золотистой шелковой скатертью круглый столик. Свечи, хрустальные бокалы, тяжелые пузатые бутылки с красным вином, изумрудные овальные тарелки, вазы с охапками жасмина, запах которого висел плотным облаком над столом.
Ирен разрумянилась после беготни по ярмарке и смеялась над каждой шуткой. У моего кресла сидел медведь, такой большой, что голову он положил на стол и наблюдал за нашим весельем. Гор, как и всегда, сдержал свое слово.
Повара явно любили свое дело, такого вкусного стейка, мяса с картошкой в горшочке, рыбного салата и воздушных пирожных-суфле я не пробовала за всю свою жизнь, хотя и была в каждом кафе родного города. Когда сил есть уже не осталось, мы откинулись на спинки плетеных кресел, закутались в клетчатые пледы и разглядывали звезды. Внизу зазвучала музыка, скрипачи и гитаристы готовились к балу.
― Как танцевать, если столько съел? ― пожаловалась Ирен.
― Медленно, ― улыбнулась Кира, а Марьям рассмеялась:
― Если не получится, ляжем и будем перекатываться.
Лениво болтая, мы просидели на балконе ещё час, а затем спустились к горожанам, которые уже начали танцевать.
― Пойдем прогуляемся? ― предложил Егор.
― Да, у меня есть кое-что, что нам нужно изучить, ― вспомнила я.
Мы дошли до озера в саду за замком. Вода отливала золотом от замка, серебром луны и темно-синим от чистого и полного звезд неба. Присев на скамейку на берегу под ивой, я достала записку Ромы. Когда я развернула её, то увидела в свете фонаря, что лист усыпан мелкими буквами.
― Надеюсь, там будет что-то полезное, ― подняла я глаза на Егора.
― Не бойся, давай просто прочитаем, а дальше уже решим, что делать.
«В день исчезновения Насмешника (Мома) солнце долго не вставало.