Сталин задал себе простой вопрос: зачем переливать из пустого в порожнее с англичанами и французами, пугающими нападением Гитлера, если можно обо всем поговорить с самим Гитлером без посредников, и 23 августа 1939 года был подписан договор о ненападении между Германией и СССР.
Без всякого учета мнений Англии и Франции.
Нападение Гитлера на Польшу так или иначе было неизбежно. Русские же, после того как были обсуждены и приняты условия ненападения, спокойно заняли западные белорусские и украинские земли, отнятые поляками Пилсудского в 1921 году.
С этого, собственно, все и началось.
Советский Союз войну Польше не объявлял, и Рабоче-крестьянская красная армия по приказу правительства выступила на защиту простого населения областей проживания белорусов и украинцев, а не для ведения боевых действий.
Другое дело, что польские военнослужащие, полицейские и иные лица оказали вооруженное сопротивление, которое конечно же было подавлено. И свободу этих самых «лиц» пришлось ограничить, потому что оставлять их — вооруженных и обученных — на свободе означало подвергать постоянной и серьезной опасности не только армию, но и простое, мирное население, для защиты которого РККА сюда и пришла.
Все поляки, оказывавшие сопротивление, а также те, кто в свое время вел активную подрывную работу против СССР, были размещены в лагерях, где был обеспечен минимальный порядок во всех областях от питания до здравоохранения. Но, конечно, с ограниченной свободой передвижений.
Лагерь как-никак.
Вот по этому вопросу и состоялся разговор Молотова с Берией в середине января 1940 года, когда наркоминдел спросил о состоянии, в котором находятся пленные поляки, оказавшиеся в лагерях.
Берия, понимая, что ему задает вопросы человек номер два в Советском Союзе, отвечал подробно, но деталями беседу не перегружал. Да, товарищ Молотов, поляки находятся в лагерях, мы проводим тщательную проверку. Если люди ни в чем предосудительном не замечены, никаких обвинений не предъявляем, отпускаем на свободу. Конечно, обратно, под гитлеровцев, вряд ли кто едет, но мы и этому не препятствовали бы, потому что это их личное дело. Основная масса как-то устраивается тут. Особенно те, кто жил на территориях, ныне вошедших в состав СССР.
На следующий вопрос Молотова ответил так же просто: есть проблемы. Немцы одолели требованиями выявлять и передавать им военных, полицейских, жандармов, а особенно тех, кто служил в разведке. Мотивируют это необходимостью бороться с заговорами и диверсиями.
— И как? Выдаете? — поинтересовался Молотов.