Наблюдая, как лейтенант входит в огромный кабинет, рейс-министр пропаганды отметил наличие дисциплины, но слабое чинопочитание: идя по кабинету, отвечая на приветствие и усаживаясь в предложенное кресло, лейтенант довольно внимательно осмотрел кабинет, но больше внимания уделил виду из окон, который, кажется, понравился ему.
— Хотите оказаться в таком кабинете, лейтенант? — с улыбкой спросил Геббельс.
Зайенгер снова, уже более внимательно, оглядел кабинет.
— Не в ближайшие годы, господин рейсминистр, — ответил он просто, без ужимок.
— Есть важные планы?
Зайенгер посмотрел на Геббельса с каким-то неожиданным выражением лица:
— Важные планы нам указаны фюрером, и в этом все равны. Но у вас, например, есть большой и исполнительный аппарат, и это разумно. На вас, соратников фюрера, возложены самые важные задачи, выполнение которых будет только усиливать рейх! Для этого вам выделены большие кабинеты, и это — часть работы и образа рейха. Что касается меня, то я в самом начале пути и мне хотелось бы пройти его полностью самому.
— Без поддержки? — неожиданно для себя самого спросил Геббельс.
Зайенгер ответил после крохотной паузы:
— Любая поддержка чревата последствиями.
Снова помолчал.
— Прошу понять меня правильно: видимо, даже в нашем национал-социалистическом братстве возможны столкновения личных взглядов и традиций. Понимая, что этого невозможно избежать, я тем не менее хотел бы как можно меньше участвовать в таких дискуссиях, — он и говорил об этом, как о чем-то давно продуманном и решенном раз и навсегда.
И Геббельс вдруг подумал, что «мальчик», несмотря на возраст, не такой уж и мальчик. И слова, сказанные о Зайенгере шефом главного управления имперской безопасности, он воспринимал теперь иначе: возможно, перед ним в самом деле истинный национал-социалист, готовый сражаться за торжество идей на любом участке, куда бы его ни послали фюрер и партия!
Ну что же, подумал Геббельс, пора переходить к главному. Осторожно, не спеша, но — пора!
Комплименты Геббельса по поводу честного изложения взглядов «ветерана борьбы» принял легко, но без особенных эмоций: да, было, да, боролся, да, считаю, что заслужил право открыто высказывать свое мнение товарищам по партии, независимо от их высокого положения. В заключение так же легко подтвердил: за свои убеждения продолжу сражаться, пока мне не докажут иного!
Ну что же…
К сути!
Однако уже первые ответы Зайенгера удивили Геббельса: было непохоже, что мальчик повторяет чьи-то слова. Его суждения были не просто мотивированы, но казались основанными на каких-то данных, о которых в ведомстве Геббельса и не слыхали.