— И я не отказываюсь от своих слов! — Газетчик на пару секунд изобразил оскорбленную невинность, но почти сразу воровато огляделся, словно нас кто-то мог подслушивать (я тоже напряглась, но не почувствовала зуда слежки), после чего доверительно склонился к нам и таинственным голосом произнес: — Но ходят слухи, что из-за своих экспериментов он повредился в уме и замахнулся на запрещенную магию. За это Повелитель драконов запечатал все его знания и способности в родовую книгу и навсегда запретил появляться в своих землях. А так как он последний из рода и уже стар, чтобы оставить потомство, то, сами понимаете, после его смерти все канет в небытие. Правда, некоторые глупцы утверждают, что есть способ завладеть книгой и стать равным по силе самому Повелителю драконов… — Пэруш оценил ширину наших глаз и громогласно расхохотался, словно только что рассказал великолепную шутку. Потом снова надулся от важности и резюмировал: — Но лично я считаю, что это абсолютная чушь, леди. А уж я-то в достоверности слухов разбираюсь, поверьте. Но даже если хотя бы часть из этого — правда, мы с вами об этом никогда не узнаем. Граница-то закрыта.
— И нет никакой возможности ее пересечь?
— Если и есть, мне об этом неизвестно.
— Как же это все увлекательно. — Полина жестом показала, что будет закругляться, и я едва уловимо кивнула, соглашаясь. Все, что можно, мы, скорее всего, уже узнали, а дальше надо хорошенько это обдумать. Да и надоел уже, на самом деле, этот словоохотливый тип, все плотнее прижимающийся бедром к Полинке, что, даже на мой непредвзятый взгляд, нарушало все нормы приличий. — Но нам, к сожалению, пора. Было очень приятно провести с вами время, кэр Бенедикт, увидимся как-нибудь снова.
Не давая газетчику шанса назначить новую встречу или хотя бы продлить эту, Полинка резво подхватила меня под руку, и мы дружно сбежали от добровольного информатора, вовремя спрятавшись от него сначала за одним кустом, а затем за вторым.
— Оторвались? — Полностью доверившись мне в этом вопросе, подружка с облегчением вздохнула, когда я утвердительно кивнула. — Блин, какой же он все-таки противный! Драконы — само совершенство, — передразнила она его. — Мы — всего лишь люди… — Зловеще прищурилась и наставила на меня палец. — Слышь, ты, дракон! Только попробуй так хотя бы подумать! Сразу вспомню, кто у меня домашку по биологии списывал и не мог прилично тычинки изобразить!
Шутливо приподняла руки, сдаваясь на милость госпожи лучшего стоматолога года, и практически в ту же секунду почувствовала на себе внимательный посторонний взгляд. Не такой, когда смотрит обычный прохожий, разглядывая всех подряд, а чересчур персонализированный, словно неведомого наблюдателя интересовала я, и только я. Но при этом совершенно отличный от того, что был у следившего за нами раньше. Тогда я чувствовала легкий раздражающий зуд, а сейчас как будто прохладная ладонь легла на затылок и держит.