Терминал работал, но всё же без химии пока не обходилось.
– Ну что, как твоя экспедиция? – спросил Фредди, спуская босые ноги на пластиковый пол.
– Вроде нормально, – пожал плечами Головин.
– Чего по выгоде? – уточнил Фредди, шевеля пальцами ног и внимательно следя за этим процессом.
– Лицензия стоит двести десять на полгода, я заплатил шестьдесят. Выгода налицо.
– Налицо, – согласился Фредди, – если неожиданного патча не будет.
Головин вздохнул.
– Что-то я никак в себя прийти не могу, кажется, будто у нас воды по колено, – продолжал сосед.
– Тёплой? – уточнил Головин.
– Ну да, – подтвердил Фредди, продолжая шевелить пальцами ног.
– Это «белая ромашка».
– Да я вроде реактиватор принял.
– Просто подожди, скоро отпустит.
Головин встал и отправился к себе. Он испытывал чувство голода, которое следовало утолить.
Зайдя в комнату, дождался, когда устаревший датчик с запозданием зажжёт освещение, снял куртку и бросил на стул.
Потом снял чужие ботинки. Следовало отнести их хозяину, у которого он брал их в аренду.
Можно было, конечно, сгонять к хакеру и в своих, но ходить без слипов было неприятно, да и шнуровка не срабатывала, а брать чужие слипы… Уж лучше сразу ботинки. Теперь за них следовало отдать половину банки пищевой целлюлозы.
Правда, она была просрочена, да и к тому же с отдушкой «берёзовый корень», а Головину нравился «каштан». Помимо прочего, «берёзовый корень» требовал большего количества таблеток с белково-ферментным составом, которые стоили значительно дороже целлюлозы.
Достав из холодильного шкафа бутылку с водой, Головин посмотрел её на свет, проверяя уровень по тайно оставленной отметке.
Одно время Фредди подтаскивал у него воду. Понемногу, но всё равно было неприятно, и хотя это было давно и больше не повторялось, Головин всё так же ставил отметки на бутылке. Так ему было спокойнее.
Потом он сел на узкую кровать и, сунув ноги в тапочки из синтетической соломки, протёр руки дезинфицирующей салфеткой, а после небольшой паузы на всякий случай протёр и лицо. Но лучше себя Головин не почувствовал.
– Достало всё, – выдохнул он и стал одну за другой глотать таблетки целлюлозы. Потом сделал два глотка воды, досчитал до двадцати и проглотил ещё три таблетки белково-ферментного комплекса.
Запил её ещё тремя глотками, поставил бутылку на стол и вытянулся на кровати, прикрыв глаза.
По инструкции следовало провести в покое хотя бы четверть часа, от этого зависело качество ферментации и общая усвояемость.
При этом таблетки были совершенно безвкусными, и смириться с этим поначалу было непросто, но позже – года за полтора после перехода на экономичное питание, Головин окончательно привык и, даже проходя на улице мимо кухни, какого-нибудь ресторанчика для толстосумов, не чувствовал никакого беспокойства, когда улавливал запахи, которые смутно помнил ещё с детства.