– Как далеко они от нас? – спросил я, сдавшись.
– В двухстах тысячах миль, – ответил Вечный сценическим голосом, раздавшимся повсюду подобно гласу божьему. – Там и останутся.
Райне постучала тростью по краю проектора, призывая всех к вниманию.
– Чуть ближе – и мы бы стали вращаться вокруг него по орбите, – сказала она сухим, тихим голосом и покосилась на Кроссфлейна. – Этот у них из самых больших.
– Теперь вам понятно, почему я настаивал на встрече вдали от Воргоссоса? – заметил Сагара. – Там начался бы хаос.
Я попробовал представить, как повлияло бы на вращающуюся вокруг тусклой звезды одинокую планету вроде Воргоссоса внезапное прибытие новой луны. Я ходил и ходил возле проекции, неспособный остановиться, игнорируя сторону Кхарна, чтобы не слишком придвигаться к Вечному. Изображение корабля Бледных приблизилось, и я склонил голову, вглядываясь в него. Высокие шпили на носу и основная часть астероида были покрыты инеем, искрившимся даже на проекции. Корабль был как будто соткан из кристалла или выращен, словно гриб, в глубокой пещере, и под его шляпкой прятались шпиль за шпилем, блок за блоком, терраса за террасой из инопланетного, безымянного органического материала.
Образ корабля всплыл и у меня в уме. Не такой, каким был на призрачной и мерцающей голограмме, а истинный. Я видел, как он проглатывает звезды. Снова видел то, что мне показали на Калагахе, что показало мне Братство: марширующих по небу сьельсинов на фоне пылающих и превращающихся в черные угольки звезд и планет. И я видел сьельсина, что их вел, – высокого, выше любого известного мне человека, жуткого, как сама смерть, в короне из серебра с сапфирами, с когтями, ледяными, как его дворец.
«Князь Араната», – подумал я с необъяснимой уверенностью.
Вспомнил, как моя голова покатилась с плеч, и ухватился за край проектора, чтобы не упасть. К горлу подступил комок, и я испугался, что меня сейчас вытошнит на темный зеркальный пол. К счастью, моих мучений никто не заметил: все были слишком увлечены разворачивающимися событиями.
– Мы можем их поприветствовать? – спросила Райне Смайт.
– Нет нужды, – ответил Сагара, указывая пальцем.
Лампы погасли, и на миг единственными источниками света остались наши со Смайт и Кроссфлейном терминалы, а также глаза стаи летучих дронов Кхарна. Красная подсветка мостика и яркая голограмма тоже потухли. Я отчасти ожидал, что из-за кулис вот-вот раздастся раскат грома, что крестьянский мальчик ударит молотком по жестяному листу или затрубят фанфары.
Князь не просто материализовался на голограмме. Нет, он – оно шагнуло на нее. Коммуникационное оборудование «Демиурга» конструировало изображение в реальном времени, и облик сьельсина постепенно становился все четче.