Тор Варро, высокий черноволосый мужчина с серьезным, отчасти отеческим лицом, выступил вперед, чтобы перевести.
– Eka Dame Raine Smythe, scahayu uje Tribune ba-scandatan Centaurine bi thumum sava, ba-cohort bidim ti-Leonid Bartosz relu. Siaje o-utorie ti-saem gi, – опередила его изувеченная девушка. Ее голос был высоким, звонким, но твердым как кремень. Она идеально перевела слова трибуна. Ни единой поправки не требовалось.
– Она переводит, – шепнул я Райне.
– Citharathun mnu, – повторила девушка.
Меня затошнило, и я отвернулся. Даже на лице Сагары сквозило отвращение, и я мысленно порадовался, не в первый, но и не в последний раз, что сьельсины были неспособны читать наши эмоции.
Князь Араната Отиоло свысока взглянул на Смайт, которая была более чем вдвое ниже его.
– Yelbe odein ba-kousun shi, – произнес он.
– Он говорит, что хочет вернуть свою собственность, – перевел Тор Варро на галстани.
Использование местоимения мужского рода для обозначения аэты вместо обычного нейтрального и более удобного для нашего ограниченного языка я счел признаком мастерства переводчика.
Смайт поджала губы и вскинула голову, бесстрашно посмотрев в глаза стоящему перед ней гиганту:
– Он ее получит, когда заключит с нами соглашение. Мы содержали их в безопасности и хорошо к ним относились. – Она обвела рукой одиннадцать распростертых пленников. Среди них были Танаран и неистовое Сватаром. Никто из них не поднял глаз.
Ксенобит взялся за рукоять меча и шагнул вперед, к пленникам, минуя нас. По команде центуриона наши солдаты сдвинули ряды, выставив копья так, что стволы и керамические штыки оказались нацелены на Повелителя Семнадцатой ветви. Преклонившие колени сьельсины зашипели и угрожающе приподнялись.
– Стоять! – приказал Бассандер Лин. – Никому не двигаться!
Пусть он мне и не нравился, но стоило отдать ему должное: он никогда не терял самообладания, даже в самых отчаянных ситуациях.
Лин держал одну руку на щите, но другая была открыта, призывая к спокойствию.
– Танаран-ких! – воскликнул вождь. – Поднимись, раб!
Танаран встало не глядя, по-прежнему в поклоне.
– Посмотри на меня!
Танаран подняло глаза, щурясь от яркого света.
– Говори!
Баэтан тихо зашептал:
– Наблюдателей не оказалось на Тамникано, Ya Aeta-doro. Если когда-то они там и были, найти их мы не смогли. Ичакта Уванари и все остальные мертвы. Это все, кто остался, – продолжая кланяться, указал он на сородичей. – Мы подвели вас и просим вашего милосердия.
Слова, использованные им для обозначения милосердия, были разными: «ndaktu» и «daktaru». Первое, как я уже упоминал, означало «справедливость», «правосудие». Второе – «пощаду». Я не удивился бы, если бы Араната тут же снес своему слуге голову и послал к чертям Империю.