Я захлебывался от стыда, ведь я не отправился за ней после взрыва. Я мог бы спасти ее. Мог бы отвести на корабль. Во имя Земли, она выжила! А я ее бросил.
Мои ногти впились в руку Нобуты; тот вскрикнул.
– Что вы делаете? – прошипело Араната.
Я выпустил сьельсина, и он попятился от меня, сжавшись так, что я едва не стал выше его.
– Марло, если это вы… – произнесла Смайт, и я понял, что она меня не услышала.
Сэр Вильгельм что-то прошептал ей, и голос рыцаря-трибуна стал настойчивее:
– Марло! Не идите на уступки! Слышите?!
Стражник пнул носилки, и Смайт выпала прямо в руки сэра Вильгельма. Старый офицер уложил ее обратно, тихо продолжая шептать.
Я окинул взглядом остальных. Лица солдат были скрыты под шлемами, а Валка лишь покачала головой.
– Верните Нобуту – и ваши хозяева останутся в живых! – повысил голос вождь Араната Отиоло, напоминая о своем присутствии.
Я пробежался глазами по пленникам.
– Это все? – спросил я.
Дюжина, максимум две – из сотни с лишним пропавших в ходе нашего бегства из сада на «Скьявону». По крайней мере, Бассандера среди них не было. Я покосился на наручный терминал, зная, что из всех сьельсинов лишь Танаран знало предназначение этого устройства и могло понять, что я делаю. С тех пор как Бассандер и Джинан залезли в служебный рукав, прошло менее стандартного получаса. За это время они должны были успеть добраться до «Мистраля», и капитан Корво наверняка уже готовила остатки Красного отряда к выступлению.
«Не нужно торговаться, – сказал я себе. – Только потянуть время».
Но как долго?
– Вы ожидали, что выживет больше? – Князь заносчиво ударил себя в грудь. – Yukajji-do, вы хитро строите, но вы малы и хрупки.
Я проигнорировал это бахвальство, вспомнив, с какой легкостью убил Оаликомна.
– Если хотите вернуть ребенка, уведите всех воинов на корабль. Оставьте только тех, кто присматривает за пленниками. Тогда я выйду к вам.
– Остаться без защиты против вашей армии? Ни за что! – рявкнул вождь.
– Мы должны быть уверены, что насилию конец, – парировал я. – Какие гарантии безопасности вы можете дать мне и моим людям, если мы решим вернуться в сад?
– Лорд Марло, это не мой народ нарушил слово. – Вождь итани Отиоло оскалился острыми, как осколки льда, зубами. – Это вы, ваши люди пошли на предательство.
«Чтоб Бассандер во Тьму провалился!» – подумал я, оглядываясь.
Его военный фанатизм лишил меня возможности использовать мораль в качестве рычага давления. Разумеется, он лишь следовал приказу Хауптманна. Приказ Хауптманна? Сколько военачальников прошлого оправдывали себя тем же? Какие преступления и акты преступной халатности совершили в тупом послушании? Из глубин памяти всплыли слова сэра Олорина: «У нас в Джадде говорят, что мужчина должен быть либо воином, либо поэтом». Я посмотрел на солдат, еще раз подумал о Бассандере, о Джинан, о Корво и моих друзьях: Паллино, Сиран, Эларе. О погибшем Гхене – и о Хлысте, которого так и не смог простить. О моих спутниках.