Не было ничего. Я был ничем, пылинкой, затерянной в пустой вечности.
Я ничего не знал. Ни боли, ни воспоминаний – даже своего имени. Не было даже фрагментов, и то, чем я был, есть и буду, было спрятано, сокрыто в каком-то невидимом мне уголке Тьмы. Безымянный, бесформенный и развоплощенный, я дрейфовал, проплывая мимо невидимого и забытого. Где я был? Чем я был? Чем я стал?
Я не видел ни светлых врат, ни сияющего города, ни райских кущ, ни гор, увенчанных семью стенами. Но что-то было впереди, мимо незаметно, медленно, как тектонические плиты, двигались непонятные силуэты. Я был как будто одиноким планктоном, который всколыхнул проплывавший мимо кит.
Как еще это объяснить? Я был ничем. От меня, от Адриана Марло, ничего не осталось. Я ничего не чувствовал, ничего не мог сказать. Лишь смутно ощущал неокончательно потухший свет. Один огонек среди множества других, ласково принятый невидимым прибоем согласно некоему неведомому плану. Я умер? Или все было каким-то мимолетным свойством мозга? Может быть, я все еще лежал на берегу озера у ног врага? Кто знает, каково умирать – в самом деле умирать – и как долго это происходит?
«Адриан».
Мое имя. Было моим именем, так? Слово, произнесенное беззвучным, но громогласным голосом.
«Адриан».
У меня снова было имя. Память. Ветер, завывающий над волнорезом в Обители Дьявола. Гибсон, сидящий в кресле с высокой спинкой в клуатре. Я, дрожащий в сыром переулке Боросево, ревущий от голода. Боевой клич моих товарищей-мирмидонцев. Смех Кэт. Джинан подо мной и аромат жасмина. Валка, прильнувшая ко мне в холодной камере. Мое обезглавленное тело, пошатывающееся перед князем Аранатой. Последнее прикосновение озерной воды к моей окровавленной голове.
В безвоздушном пространстве подул ветер. Я терпел. Я был один в ревущей Тьме, окруженный ее волнами. В сознании вновь вспыхнуло воспоминание о береге, и я со стороны увидел, как моя голова летит на землю. В точности как было в посланном Тихими видении. Я проплыл мимо, проводил сцену взглядом; она как будто осталась на берегу реки, который я уже миновал.
Я понимал, что куда-то плыву. Где было это «куда-то», я не знал, но мне вдруг показалось, что я иду, карабкаюсь все выше, к какой-то вершине или к ядру, к сердцу Тьмы. Там была Истина. Ответ. Конец. Тьма во тьме и скрытый свет.
Свет в темноте.
Мне почудилось, что я ползу, сопротивляясь течению. Выше. Глубже. Вперед и вперед. Наконец я выбился из сил, потянулся правой рукой, которой не было, к какой-то сущности во мраке, пожелав, чтобы рука вернулась ко мне, пожелав обрести идентичность.