Пока я преклонял колено, запись продолжалась.
– Наш стратиг передал нам вести о вашей победе над сьельсинами. Мы приняли их с превеликим удовольствием. Ваши действия перед лицом врага соответствовали духу воинских традиций. В свете этого, а также согласно рекомендации Первого стратига мы повелеваем наградить вас орденом Заслуг и произвести в рыцари.
Значит, это правда. Несмотря на противоречивые эмоции, слова императора из его собственных уст, пусть и записанные, тронули меня самым необъяснимым и неожиданным образом. Внутри все сжалось, глаза прослезились.
Но его величество на этом не остановился.
– Кроме того, принимая во внимание удивительные условия вашей службы, мы считаем уместным принять вас в ряды королевских викторианских рыцарей. Мы требуем, чтобы вы посетили наше императорское величество на Форуме. Легионы обеспечат вас кораблем. Отправляйтесь без промедления.
На этом изображение путеводной звезды констелляций палатинской крови исчезло, оставив меня наедине с герцогом Титом.
Повисла тишина. Возможно, самая глубокая и непроницаемая тишина, что мне доводилось слышать.
– Марло, вы понимаете, какая это честь? – спросил герцог.
«Королевские викторианские рыцари». Я молча кивнул. Орден был основан в золотом веке, когда императоры людей правили лишь небольшой частью самой Земли. Рыцари были слугами императорской семьи, личными слугами, закрепленными не за Канцелярией, а за самим домом Авентов и королями Авалонскими. Во всей Империи насчитывалось меньше тысячи рыцарей, многие из которых были братьями, сестрами или детьми самого императора. Даже сидевший передо мной Первый стратиг не был удостоен такой чести, несмотря на многочисленные достижения.
– Королевские викторианцы… – прошептал я. – Я этого недостоин.
– Как видно, его величество считает иначе, – сказал Первый стратиг. – Мои поздравления.
– Благодарю… вас.
– Я понимаю, почему он принял такое решение. Вы – герой, первый, кто смог одолеть вождя ксенобитов в поединке. Вдобавок вы лично их выследили.
Я вдруг осознал, что так и не поднялся с колена, и встал, стараясь не потерять равновесия. Левая рука была мне не помощницей.
– Мне было бы не справиться без других. Вы уничтожили их флот, а я не выжил бы без доктора Ондерры или капитана Лина. Без рыцаря-трибуна Смайт и сэра Вильгельма.
Произнеся вслух их имена, я вспомнил, что с ними стало и почему, вспомнил, что приказ, приговоривший Смайт и Кроссфлейна, отдал этот любезный старый солдат.
– Какая разница? – утер рот рукой Хауптманн. – Мой милый мальчик, вы палатинских кровей, и ваши солдаты подтверждают, что вы нанесли смертельный удар. Мы, конечно, изучаем запись с внутренней камеры доспеха, но вы родственник императора, пусть и дальний, и его величество ясно дал понять, что хочет поставить вас в пример другим. Это, безусловно, прецедент, но другого толка… ваш возраст. Не считая принцев – а, между нами говоря, никто их не считает, – вы самый молодой королевский викторианец в истории.