— Насколько я знаю, — сказала Пиппа, — Оливер полный банкрот.
— Ты поаккуратней со своими заработками. Я серьезно, Гэйб.
И все же Гэбриел удивился, когда однажды в семь утра Оливер, улыбаясь во весь рот, появился на пороге его квартиры с двумя чемоданами на колесах.
— Не будет ли это слишком, ворваться к тебе ненадолго? — спросил он.
— Конечно, нет! — ответил Гэбриел и прыгнул в его объятия.
— Это все чертовы хозяева, — оправдывался Оливер, прижимая его к себе неожиданно крепко.
Они забрались в постель.
Прошел месяц — костюмы Оливера висели в шкафу, туалетные принадлежности были разложены на подоконнике, и Гэбриел с радостью осознал, что тот вовсе не планирует ничего менять. Для бизнеса Оливера настали тяжелые времена.
— Это все социальные сети, — сетовал Оливер. — Каждый теперь думает, что может делать все сам.
Он отказался от офиса в Олдгейте и работал, не выходя из квартиры и сидя в углу с ноутбуком. Всякий раз, когда Гэбриел проходил мимо, у него оказывались открыты или YouPorn, или MrPorter, что вполне, как прикинул Гэбриел, могло быть необходимо ему и по работе. Кроме того, благодаря всем этим проблемам роль Гэбриела в их отношениях стала более весомой. Он перестал быть балластом, зависящим от связей Оливера и его обаяния. Теперь он сам поддерживал Оливера, как Оливер когда-то поддерживал его. Гэбриэл тогда осознал, что Оливер очень нуждался в поддержке — как выяснилось, он зависел от алкоголя и употреблял кокаин. Гэбриел же стал зависим от Оливера в первую очередь и уже во вторую разделял его зависимости — сначала просто из желания угодить, а затем потому что уже не мог остановиться.
Дни тянулись так долго. Гэбриел просыпался около одиннадцати утра, чувствуя себя отвратительно, и, прежде чем он открывал глаза, на него накатывал страх, что до восьми вечера ему нечем будет себя занять. В плохие дни стоило ему сесть в постели, как из носа вытекала струйка крови и падала ему на колени. Они с Оливером обыкновенно начинали день с нескольких бокалов «Отвертки».
— В Нью-Йорке так делают все, — утверждал Оливер.
Затем они проходились по пабам вдоль канала или шли в «Риджентс-парк», выпивая по дороге несколько бутылок вина. Кокаин Оливер покупал у одного старого знакомого из Барнсбери. Когда припекало, они прибегали к этому веществу как к последнему средству, помогающему им встряхнуться. Они шли по берегу, следуя за изгибами реки, — на север, к жилым массивам, прикрываясь руками от блеска башен из стекла и металла и сияния окон вокзала «Кингс-Кросс». Очнувшись, они иногда оказывались снова в квартире, а иногда — на излюбленном садовом пятачке, и уже наступал вечер. Гэбриел не возражал против этого летом, но вот зимой его пугали темнота и провалы в памяти. Он уже не раз терял из-за них работу и знал, что клиенты больше не захотят иметь никаких дел ни с ним, ни с Оливером.