Я взяла со стола свой бокал, но в нем уже ничего не осталось.
— К примеру, тебя назначили исполнителем последней воли некоего человека.
— Последней воли твоей матери? К примеру.
— К примеру. Согласно последней воле, дом, принадлежавший этому человеку, должен отойти всем его ныне здравствующим детям. Одного из детей усыновили совсем маленьким много-много лет назад. Он был таким маленьким, что просто не мог ничего помнить. Формально он является ныне здравствующим ребенком. Но он этого даже не знает.
— Лекс, — перебил он меня и покачал головой.
— Нужно ли ставить его в известность? — закончила я.
— У меня нет ответа на этот вопрос.
— Ну а все-таки, — не сдавалась я. — Как бы ты поступил?
— Если все нужно сделать так, чтобы не к чему было придраться, то да — нужно.
— Но…
— Что — но?
— Но ты не думаешь, что мне следует это делать.
Он поднялся, оказавшись надо мной, взял наши бокалы, и, стоя вполоборота к барной стойке, повернулся, и сказал:
— А вот это уже выходит за рамки моего гонорара.
Я видела однажды, как Джей Пи выступал в суде, правда, он об этом так и не узнал. Он всегда категорически противился тому, чтобы я присутствовала на его слушаниях. Это было мелкое, по его меркам, дело, к тому же не оплачиваемое; он выступал защитником одной молодой матери — адвокат по разводам не сумел разъяснить ей ее основные права. Женщина осталась без денег, но с обязательством выплатить тому адвокату гонорар. Работы у меня в тот день оказалось мало, поэтому я села в Сити на автобус и отправилась в захудалый суд в Восточном Лондоне. Чтобы создать видимость научных изысканий, я взяла с собой ноутбук, но в зале суда он, казалось, только привлекал ко мне лишнее внимание. Правда, Джей Пи и не думал смотреть на галерку. Он был резок и лаконичен, вежлив с судьей и своим «ученым коллегой», как называют друг друга в суде адвокаты. Все его фразы я ожидала с каким-то радостным страхом. Я думала, что человек должен быть тебе очень дорог, раз ты так переживаешь за каждое его слово.
Наверное, именно так дороги людям их дети.
Джей Пи принес нам другие напитки. Мы чокнулись.
— Расскажи о Нью-Йорке, — попросил он.
Я тщательно обдумывала все, что собиралась рассказывать коллегам и даже Оливии с Кристофером. Но Джей Пи, казалось, и правда было интересно послушать о Нью-Йорке. Я рассказала, что бегаю в Бэттери-парк по утрам, в самую рань: «В этом Нью-Йорке все люди начинают работать чертовски рано». У меня собственный офис, выходящий окнами на статую Свободы.
— Ты и в самом деле большая шишка, — сказал Джей Пи.