Когда Коулсон-Брауны только усыновили Гэбриела, они с радостью позволяли ему присутствовать на своих вечеринках, которые оказывались вовсе не вечеринками. Во время этих сборищ соседи просто осматривали дома друг друга. Обычно Гэбриела посылали в гостиную с тарелкой сырных канапе и миской чипсов и просили «обработать комнату». Однако с тех пор, как у них на ужине побывали Лоусоны, ему велели оставаться у себя.
Эти Лоусоны жили в единственном на всю улицу доме с пятью спальнями, и у них был автомобиль с двигателем объемом в два с половиной литра. Гэбриел, евший в два раза больше, чем любой из присутствующих, полтора часа ерзал на складном стуле. Взрослые обсуждали дополнительные доходы, креветочные коктейли, наплыв транспорта в новый жилой квартал, мясо по-веллингтонски, детей знакомых. Когда пришел черед карамельного пудинга, разговор наконец-то стал интересным. Лоусоны рассказывали, как их сыну, любителю риска, в Женеве в больнице прикрутили двадцатипятисантиметровую пластину к левой большой берцовой кости.
— А ведь мы ему говорили: «Не сходи с трассы!» — и что теперь?! Рождество в ортопедическом отделении, в чертовой Швейцарии!
— А знали бы вы, сколько там стоят гостиницы! — воскликнула миссис Лоусон. — На такой короткий срок…
— А у меня тоже есть металлическая пластина, — перебил ее Гэбриел. Разговор тут же прекратился. Гэбриел дотронулся до своей челюсти. Повернул голову, чтобы показать им. — Вот здесь.
Он поведал, что в больницу его привезли с сильнейшей аномалией зубной окклюзии, очень довольный тем, что знает такие слова, каких все и не слышали. У него оказался поврежден центр роста в левой челюсти, поэтому одна половина его лица отличалась от другой. Гэбриела и Мэнди позвали к негатоскопу, и они вместе сидели там, пока челюстно-лицевой хирург — ну и рот у него был! — показывал и рассказывал, как устроен череп Гэбриела. Забавно было увидеть свой скелет. Зубы на самом деле намного длиннее, чем он думал. В конце Гэбриел спросил, можно ли ему прийти после операции и посмотреть, как металл выглядит у него в челюсти. «Да у нас тут готовый врач!» — воскликнул хирург, и всю следующую неделю соседи по палате называли его доктором Грейси.
— А каникулы в больнице были прикольными, — сказал он в конце своей истории. — На Пасху там устроили охоту за шоколадными яйцами. Наверное, Рождество они тоже классно отмечают.
Есть все перестали. Лоусоны опустили глаза. Мистер Коулсон-Браун издал сдавленный смешок и поднял ложку.
— Так что там с гостиницами? — спросил он. — Сколько, говоришь, они стоят?