Отец его, Иван Пермяков, — деревенский ветеринар. Впрочем, у нас в народе такого слова — «ветеринар» — и нету, а называют его «лошадиный брач». Он, может, козу твою захромавшую вылечит и корове отелиться поможет — а все одно его, Пермякова то есть, «лошадиным брачом» прозывают. Говорили по деревне, будто Аркяша после седьмого класса поедет учиться в город на такого же лошадиного брача, но вышло по-другому: наверно, Аркяше показалось лучше стать учителем — учитель, брат, это важный человек! — и поехал он вместе с нами в педучилище. Темный пока Аркяша, как и мы, ничуть не светлее, но вдруг отличился очень. Где? А на уроке русского языка.
Был этот урок вторым по счету, и мы думали, что сейчас-то и начнется самое противное и скучное: разные там подлежащие да сказуемые, которые никак не желают отыскаться, правила, которые никогда не запомнить, и все такое и тому подобное. Оказалось, однако, ошиблись мы. А было вот как.
— Вы, ребятки, дети колхозников-крестьян, — повел свою речь московский татарин, по нашему «Очкастый». — В недалеком будущем многие из вас станут учить деревенских ребятишек. Поэтому и не помешает вам познакомиться с некоторыми словами, без которых в деревне очень трудно обойтись. И еще запомните: слова, которые мы вместе с вами сейчас запишем, знает не каждый русский, особенно тот, кто, например, живет в городе. Ну, допустим, как у вас, в татарской деревне, говорят о коне красноватой масти?
Вопрос этот для нас — прямо пустяк.
— Кызы́л туры́! — кричим мы, перебивая друг друга.
— А желтый конь?
— Сары́ туры!
— Черный?
— Кара́ туры!
— Понятно. Теперь скажите, как все это будет по-русски?
Мы озадаченно пыхтим. Альтафи́, который из Муралей родом, обернувшись ко мне, шепчет и щурится по-дурацки:
— Конец нам, парень, во́ вляпались! Здесь же этих готовят… коновалов…
Но ответить ему я, кажется, не успел, потому как учитель завалил нас целым ворохом новых вопросов:
— А как будет по-русски «бекель»[2]? А «бекель йоны»[3], скажем? Не знаете? Ну да не мудрено — русские, и то не все знают! Тогда запишите…
Вот на этом уроке Аркяша здорово отличился — сумел правильно ответить на все вопросы учителя. Московский татарин даже похвалил его: «Ай да Пермяков! Боек, шустер, молодца, как говорится, по обличью видно!» Аркяша так и засиял, будто он и впрямь молодец. Мы же, шмыгая от удивления носами, списывали с доски незнакомые слова. Оказывается, если у двух коней одинаковой масти разного цвета хвосты и гривы, они по-русски и называются по-разному; вот это да! Новых названий хватало даже на татарском — к примеру, кони, как выяснилось, по масти разделяются на таких, какие нам вовсе до этого были неизвестны. «Кола́», скажем, или еще «алмачуа́р»…