— А во что веришь ты? — спрашиваю я.
— Я верю, что Амрит возвращает нас к правильному состоянию. Состоянию, в котором человечество находилось с начала времён — общение с природой, долголетие, жизнь без болезней. На протяжении веков из-за нашего неправильного использования природы количество наших рецепторов в мозге уменьшилось, и мы потеряли возможность общения с Йарой. И человечество начало страдать от заболеваний и преждевременного старения. В Старом Завете есть упоминания о людях, проживших несколько веков.
Папа проводит рукой по волосам, решает, что сказать дальше.
— Думаю, давным-давно понятие Геи исчезло, но мы его возродили. Наука не противоречит этому. Напротив, я думаю, что наука и вера идут рука об руку. Но то, во что верю я, значения не имеет, — заканчивает он. — Тебе нужно решить это самой.
Я трясу головой, не в силах скрыть злость, и осматриваюсь в поисках нового предмета для обсуждения.
— Кстати, клан уже решил, куда идти, когда мы выберемся отсюда живыми?
Отец опускает глаза в пол.
— Что такое? — спрашиваю я.
Он поднимает на меня глаза.
— Мы много раз это обсуждали. Кое-кто из молодёжи решил отделиться от клана. Но большинство решило, что если ты нас поведёшь, мы последуем за тобой.
Я качаю головой.
— Не поведу.
Папа кивает. Он всё понимает.
— А что ты собираешься делать?
— Я ещё не решила.
— А я решил, — произносит отец. — Если ты окончательно решила порвать с кланом, я тоже уйду. С тобой. Мы можем отправиться, куда только пожелаем и начнём новую жизнь.
— Но, пап… — начинаю я. Он поднимает руку, прерывая меня.
— Но если ты не захочешь иметь ничего общего ни с кем из нас, я пойму. Пришло время тебе самой выбирать путь. Понять, кто ты есть, без клана. Каково твоё назначение на земле. Если ты решишь именно так, то я останусь с кланом и пойду с ними, куда бы они ни решили пойти.
Он тянется ко мне и сжимает мою руку в своих ладонях.
— Тебе выбирать, Джуно. Ты ничем не обязана клану. Ты ничем не обязана мне. — Он вздыхает. — Только ты сама управляешь своим будущим.
Я обнимаю папу, и мы долго-долго сидим так, не говоря ни слова — потому что для того, что мы можем сказать друг другу, слова не нужны.
Я толкаю дверь в комнату с трофеями и вижу, что Джуно и её отец сидят в углу, напротив раздражённого охранника. Я беру стул и подхожу к ним.
— Можно? — спрашиваю охранника.
Не зная, чего ещё ожидать, тот закатывает глаза и кивает.
Я ставлю стул рядом с Джуно. Она поднимает голову с папиного плеча.
— Ты ушёл с гор. И пришёл сюда, — говорит она. Её голос ничего не выражает, и я никак не могу понять, хорошо это или плохо.