Джуно сидит в нескольких метрах от машины у костра, над которым на вертеле запекаются какие-то животные. И сейчас меня абсолютно не волнует, что их пришлось убить. Я настолько голоден, что, кажется, готов съесть их сырыми. Пошевелив ногами, я подтягиваю колени к груди и смеюсь, радуясь, что у меня получилось.
Джуно поворачивается в мою сторону и подпрыгивает от удивления.
— Ты проснулся… И ты можешь двигаться! — ахает она, подбегая ко мне. — Как думаешь, встать сможешь?
— Есть только один способ это проверить, — отвечаю я, протягивая ей руку, она чуть тянет за нее, помогая мне встать.
— Прошло всего два с половиной дня смертельного сна, а ты уже стоишь на ногах! — удивляется она. Я плюхаюсь обратно на землю, и она поправляется:
— Точнее, пытаешься.
— Ноги будто в огне, — выдыхаю я, потирая пылающие бедра.
— Это нормально. — Улыбается она и со знанием дела принимается разминать мне икры. — Ты слишком долго не двигался, и кровообращение нарушилось. Через пару минут все пройдет. Есть хочешь?
— Я бы сейчас лошадь съел, — отвечаю я и, с недоверием глядя на неизвестное мясо на вертеле, добавляю:
— Не в прямом смысле, конечно.
Джуно тоже бросает взгляд на вертел и начинает смеяться:
— Это голуби. На двоих тут вполне хватит. И раз ты проголодался, значит, смертельный сон закончился. С возвращением в мир живых!
Я опускаю взгляд и осматриваю рану от пули. Она уже практически затянулась. Остается лишь небольшой чуть болезненный, тянущий шрам. Джуно заканчивает массажировать мне ноги и склоняется над огнем.
— Я рад вернуться. И это все благодаря тебе, — произношу я.
Она снимает вертел с распорок, переворачивает и вновь устанавливает над огнем.
— Ну, если бы мы не встретились, то тебя бы и не подстрелили, — замечает она, избегая моего взгляда.
— В точку, — отвечаю я. — С тобой опасно находиться рядом, Джуно Ньюхейвен. Но разве я убегаю?
Усмехнувшись, жду ответной улыбки, прежде чем сменить тему. Кивнув на новенький арбалет, лежащий возле костра, спрашиваю:
— Ты сама его сделала?
— Да, — с гордостью отвечает она и протягивает мне оружие, чтобы я мог повнимательнее его рассмотреть.
— Я начала его делать, когда мы добрались до Мохаве. А закончила и опробовала уже здесь. Так что голуби — его первые жертвы.
Я киваю, стараясь не обращать внимания на слово «жертвы» и не думать о Джуно, как о своеобразном воине-подростке.
— Нравится? — спрашивает она.
— Отличная работа, — отзываюсь я, крутя арбалет и восхищаясь ручной работой: дерево выстругано идеально, а спереди аккуратно приделан осколок зеркала.