— Если я этого не сделаю, то умру? — спрашиваю я.
— Ты можешь умереть в любом случае. Но это мой единственный вариант, — признается она, и в ее глазах горит пламя. Мерцает. Сияет в тусклом свете, отбрасываемом свечами.
Я борюсь со слабостью, чтобы ответить ей нормально, но голос звучит не громче пыли, оседающей на поверхность.
— Тогда я согласен, Джуно.
Немного подвинувшись, она кладет мою голову себе на колени и пальцами начинает проводить по моим волосам. Я чувствую себя так, будто она ласково касается моей души. Это действует так успокаивающе. Из-за напряжения, которое я испытывал, расслабление и последний вздох кажутся очень приятными. Облегчение.
Прежде чем эта сцена повторяется, я наслаждаюсь паузой, и у меня есть время сформулировать свои мысли в вопросы: это на самом деле случилось? И если да, то где я теперь?
Хоть нас и не видно с главной дороги, с такой машиной, в пустыне за пределами Лос-Анжелеса наши преследователи найдут нас за полчаса.
Я глубоко дышу, жду, когда гипнотический транс после Обряда рассеется, и я начну мыслить ясно.
Я пытаюсь посмотреть на Майлса, как охотник на убитого зверя: оцениваю размер и вес, определяю, сколько усилий потребуется, чтобы его поднять. Ростом он примерно шесть футов, спортивного телосложения.
Не скажу, что я слабая, но Майлс где-то на фут выше, это все равно, что тащить годовалого оленя. Будь здесь мои собаки и кожаный съемник, я справилась бы за две минуты. Мысли о собаках бередят старую рану. Решив, что подумать об этом можно и позже, я просто запрещаю себе думать о них.
Выйдя из лачуги, я пересекаю двор и иду к машине. Солнце так ярко освещает пустыню, что все вокруг превращается в мерцающий пейзаж. Пот успевает бисером выступить на лбу и руках, пока я подгоняю машину как можно ближе к двери и беру из багажника спальный мешок.
В этой карающей все живое жаре нет никакого движения, только ящерицы быстро перебегают из одной ямы в другую.
Оказавшись в прохладе домика, я расстегиваю молнию спального мешка и расстилаю его рядом с телом Майлса. Настолько осторожно, насколько могу, я переворачиваю его на мешок и вытягиваю края мешка из-под тела, чтобы обернуть их вокруг него.
Взявшись за концы, я тащу Майлса к выходу. Притянув спальный мешок ближе к машине, я открываю багажник и, вытирая тут же выступивший на лбу пот, начинаю рыться в ящике с инструментами. Наконец, я нахожу толстый шнур с надписью: «Буксировочный Трос». Сравнивая себя с пауком, связывающим свою жертву, я обвязываю этим шнуром Майлса. Оставшуюся часть шнура протягиваю через заднее сиденье слева направо, а затем через переднее справа налево и привязываю к столбу у крыльца. Используя принцип поднятия груза на сани, я двигаю машину на несколько футов вперед, и спальный мешок вместе с телом Майлса соскальзывает с крыльца на заднее сиденье.